Руководитель центра координации "Новая Русь" Алексей Анпилогов рассказал Накануне.RU о том, что сейчас происходит в Донбассе, зачем в период "ожесточенного" перемирия проводить выборы, и как борются между собой две силы "партия войны" Мозгового и Стрелкова и "умеренная партия".
Вопрос: Что сейчас происходит в Донбассе, уже непонятно, кому верить, кто является хоть сколько либо ответственным спикером? Судя по противоречивым сообщениям в СМИ - это бардак.
Алексей Анпилогов: В реальной жизни точно такой же бардак. Пусть медиа стараются подавать картинку, которая пытается выглядеть позитивной и душеспасающей, но скрыть реального положения не получается. Но сейчас и на территории Украины нарастает бардак – второй майдан, и такой же бардак нарастает сам по себе на территории Донбасса. Вот вам и ситуация.
Вопрос: И во всем этом бардаке решили проводить выборы в местные органы власти, это еще зачем?
Алексей Анпилогов: С моей точки зрения, проводить выборы во время войны – профанировать саму идею выборов. Выборы должны, так или иначе, проходить в спокойной обстановке. Распространенная практика всех демократий - выборы в военную администрацию, а именно такая сейчас по факту присутствует в ЛНР и ДНР, не проводят, только после спокойного периода, который позволял бы выстроить систему власти. Системы власти в ДНР и ЛНР как раз нет. Есть только сеть полевых командиров, каждый из которых контролирует какой-то свой ресурс, формально есть центральные парламенты и правительства, которые мало что контролируют за пределами собственных зданий и есть абсолютно брошенное население, которое существует на остатках власти и инфраструктуры.
Вопрос: А кто есть кто сейчас среди полевых командиров? Из чего формировать новое государство? Между кем идет борьба? Теми, кто "за мир", и теми, кто "за войну"?
Алексей Анпилогов: Если вы задумаетесь, какая конфигурация вырисовывается в результате постоянных перемирий и меморандумов, то вы увидите, что обе республики с одной стороны и Украина с другой не являются самостоятельными игроками. С одной стороны играет Россия, с другой играют США и Европа. Все это разбавлено дикими подразделениями с обеих сторон, которые готовы сражаться друг с другом до конца. Со стороны Украины это территориальные добровольческие батальоны, а со стороны Новороссии это бригада "Призрак" Мозгового и "Славянская" бригада Стрелкова – у них есть мотивация продолжать борьбу, а у большинства среди ополчения такой мотивации нет, зато есть уже кулуарные договоренности о линии разграничения между воюющими сторонами. Это даже неплохо, потому что умеренные силы, которые сейчас берут верх в Новороссии, они же правы тактически, ведь если война продолжится в том же темпе, мы в течение нескольких зимних месяцев рискуем получить вместо десятка жертв от бомбежек тысячи замерзших и погибших от голода. Перспектива грустная.
Таким образом, условная "партия войны" права стратегически – война действительно продолжится (по моим прикидкам, она будет длиться еще года два-три), а "умеренная партия мира" права тактически – как можно воевать в отсутствие зимних квартир, обмундирования в самом густонаселенном районе Европы, где любое повреждение инфраструктуры грозит критичными последствиями для людей, живущих в донбасских мегаполисах?
Вопрос: Но тогда не у дел остается и сама армия, которую так и не удалось создать, кстати?
Алексей Анпилогов: Сама не рассосется. Со стороны [ополчения] это минимум 30 тысяч человек вооруженных, со стороны нацгвардии тоже немало…
Вопрос: 30 тысяч?
Алексей Анпилогов: Ну, если посчитать все подразделения, вы получите 30 тысячи вооруженных человек.
Вопрос: Летом все, в том числе и сами ополченцы, называли число 10 тысяч, ополчение выросло?
Алексей Анпилогов: Число ополченцев растет. Тем более, что не все воюют же на фронте. Масса подразделений представляет из себя батальоны поддержки и охраны, которые контролируют населенные пункты в тылу. В таких городах как Свердловск, Антрацит есть свои территориальные батальоны ополчения, которые уже отстоят от текущей линии фронта на 100 и более километров, туда снаряды не долетают.
Эти вооруженные отряды превращаются сейчас либо в регулярные соединения милиции (что редкость, как например в Снежном) либо как раз и превращаются в банды, которые начинают контролировать определенную часть территории, с целью получения пропитания и собственной выгоды. Между бандами начинается борьба за источники ресурсов, в том числе и денежных.
Вопрос: Ну вот это и называется разложением армии, разве нет?
Алексей Анпилогов: Это называется война полевых командиров между собой. Любое восстание приходит к этому со временем.
Вопрос: Если не спорить о терминах, то речь все равно будет о том, что зимой, без консолидации вокруг общего врага в ходе боевых действий, есть вероятность того, что ополчение просто разбежится, разве не так?
Алексей Анпилогов: Процесс этот всегда идет на самотек. Другое дело, что когда эти процессы возникали в 1917 году, они были внове для людей, которые в них участвовали, а сейчас очень многие из полевых командиров, тот же Мозговой, понимают необходимость организации военного совета. Я надеюсь, что здравый смысл восторжествует, ведь Украина это не африканская страна, где необразованные вояки отправляют сражаться глупых детей. В Новороссии в ополчении состоят взрослые люди, получившие советское образование, например я - мне 40 лет. Я очень надеюсь, что все эти процессы, о которых мы говорим, продемонстрировав для всех участников событий всю свою разрушительность, будут остановлены здоровыми силами. Я оптимист. Например, мы, я и мои друзья в координационном центре "Новая Русь", стараемся встречаться со всеми полевыми командирами и стараемся убеждать их встречаться и общаться со своими коллегами, умерять свои амбиции и аппетиты с тем, чтобы встраиваться в систему нового государства. Без государства они так и останутся восстанием, территориальным ополчением, которое неспособно удержать свои победы, если же будет как-то организована милиция, таможня и так далее, то ополчение получит совершенно другой легальный статус и возможность нести свет закона на те территории, которые де-факто останутся в ДНР и ЛНР, а не бандитизм. А потом, когда придет окончательная победа над киевским фашизмом, а я верю в нее, для нее уже будет сформирован тыл, который еще и поможет эту победу одержать.
Вопрос: А кто в этой ситуации за что борется? За какие идеи?
Алексей Анпилогов: Нельзя сказать, что кто-то "за", а кто-то "против". Большинство командиров, как я и сказал, взяли оружие в руки не для денег, не для славы, иначе они не ходили бы в смелые, без укрепленного тыла атаки на украинские войска. Но сейчас я бы вычленил из них тех людей, которые занимаются рэкетом, вымогательством, прямыми хищениями имущества, не мотивированными никакими военными целями, с этими людьми здоровым силам не по пути. Я не буду утомлять вас именами и позывными этих командиров, просто те люди, которым вменена в обязанность сейчас организация устойчивой власти, знают их по именам. Я думаю, что после того, как пройдут выборы, хоть я и против самих выборов, но я за любую легитимацию власти в Донбассе, у руководителей республик просто не останется выхода иного, никакого маневра, они вынуждены будут начать действовать, и это и станет окончательным толчком к формированию системы власти.
Вопрос: А что случилось с Губаревым?
Алексей Анпилогов: С Губаревым случилось очень печальное событие. Я знаком с Павлом лично и очень хорошо знаю Екатерину, его жену, еще с тех пор, когда он пребывал в застенках СБУ. Он человек, безусловно серьезного личного мужества, он стоял у истоков донецкого восстания, и Павел сейчас очень неудобен тем, как раз таки деструктивным силам, которые хотели бы его убрать. С Павлом очень трудно договориться, если не учитывать его идей, подкупить его также невозможно, поэтому его и хотят убрать из политической жизни.
Кто эти люди, я не знаю, но очень рад, что Павел остался жив. Я не считаю, что политическая жизнь должна быть заморожена в Новороссии, пусть, конечно, плюрализм во время войны невозможен, но и до уровня казармы опускать политическую жизнь нельзя. Павел как раз из таких людей, которые не боятся высказывать свое личное мнение.
Вопрос: Это те, кого вы называете "деструктивными силами"?
Алексей Анпилогов: Масса тех, кто был связан со старой властью, связан с бандитскими кланами, которые никуда не делись с Донбасса, многие из их главарей просто превратились в полевых командиров, и им нежелательно сейчас иметь во власти принципиальных людей, они хотели бы видеть марионеток. Павел как раз из идейных.
Вопрос: Все-таки непонятно, что в них деструктивного, за что они выступают?
Алексей Анпилогов: Нет у них идеологии никакой!
Вопрос: К примеру, из какой они партии? Из, как вы их называете, "партии войны" или из "умеренной"?
Алексей Анпилогов: Нет, есть партия "отжать и украсть" - они из нее. Когда я говорю о "партии войны" или "умеренной партии", я говорю о людях, у которых есть идеи и желание создавать государство, как бороться с фашистами, а ведь кроме них есть просто бандиты. Отнюдь не все герои на той войне.
пруф