Михаил Юрьев в своей статье проводит мысленный эксперимент, анализируя состояние СССР незадолго до Второй Мировой Войны, сравнивая условия, в которых находился советский союз тогда, с состоянием РФ в наши дни. "Пришло ли время мобилизации"
Предлагаю вам, читатель, проделать мысленный эксперимент. Представим, что вы провалились в какую-то дыру по времени и оказались в СССР году этак в 1927-м, как раз когда Сталин в основном закончил консолидацию личной власти. Представим также, что вы попали к нему, рассказали, кто вы есть, и он вопреки своему обычаю с нетерпением ждет ваших советов и все их принимает... Вы знаете все, что знает из истории образованный человек нашего времени: и все будущие проблемы советского строя, приведшие в итоге к его падению, и их причины (отсутствие рыночной экономики и либеральной демократии), и будущее возвышение Америки, этих причин не имеющей. Но вы знаете и то, что через 14 лет предстоит война на выживание — Сталин чувствовал, а вы знаете точно. Что будете советовать?
Как любой управленец, вы начнете с инвентаризации имеющихся в наличии ресурсов. Армии нет — то есть какая-то есть, но цена ей в большой войне близка к нулю. Народа должного уровня, из которого можно набрать сильную многомиллионную армию, тоже нет. Хороших генералов нет — не считать же таковыми деятелей типа Тухачевского, в реальности отличившегося применением газов против восставшего крестьянства.(продолжение в комментариях)
Наверно, таковые имеются среди старших офицеров, но возможностей быстрого роста у них в мирное время нет- царские генералы большей частью истреблены, а остальные ненавидят нашу власть. Современного оружия нет. Промышленности, которая может такое оружие произвести, тоже нет, как и науки, которая может его разработать. Доколлективизационное сельское хозяйство - крайне отсталое по всем параметрам и не гарантирует обеспечения продовольствием городов. Качество элиты чудовищное — она вся революционная, ленинско-троцкистская, и является носителем даже не столько зла, сколько хаоса: она будет тормозом на пути любых серьезных реформ. Не лучшее положение и в идеологии: реально-идейную базу вашей власти разделяет очень узкая прослойка, да и та неизвестно как себя поведет при отказе от космополитических принципов мировой революции, остальные — молчаливое большинство — относятся к ней с разной степенью недоброжелательности. А идей патриотизма нет вообще, слова "Россия" и "русский" считаются пусть не ругательством, но явным моветоном.
Что же в активе? Что-то есть, хоть и не густо. Человеческого материала много, хотя и невысокого качества — превышение рождаемости над смертностью, которого в Европе уже нет. Природных ресурсов тоже много, в том числе экспортно-способных, пусть взять их и нелегко. Население достаточно послушно власти, и в силу памяти о недавнем терроре, и в силу естественной социальной апатии, всегда наступающей через 10-20 лет после бурных революционных событий. Ситуация в стране управляема в краткосрочном плане, поэтому есть время сделать ее управляемой и в более длительной перспективе. Наконец, главное: у вас есть в запасе время, 14 лет, пусть и не много, но и не так уж мало, и меньше не будет — потому что в разгар Великой депрессии всем будет не до вас.
Вот такая у вас получилась инвентаризация — не радостная, зато адекватная. Так что будете делать?
Лично я, читатель, не вижу никакого другого пути для вас, кроме того, который Сталин и избрал в реальности — если, конечно, сохранение России для вас императив.
-Вам нужна идея, которая в отличие от идеи мировой революции способна мобилизовать широкие слои населения — идея, соединяющая исконные ценности патриотизма и даже империализма с ощущением первопроходцев, впервые строящих новый мир?
Это национал-большевизм, на советском языке "концепция построения социализма в отдельно взятой стране".
-Вам надо получить промышленность, способную производить современное оружие, причем не только сами заводы, но и КБ, и техникумы с ПТУ, и людей, уже ставших специалистами и руководителями, и коллективный опыт, который станет неоценимым при переброске промышленности на Урал в 1941 году?
Это индустриализация.
-Вам надо получить если не современное, то хотя бы "засухоустойчивое" сельское хозяйство индустриального типа, одновременно решив вопросы резкого расширения посевов технических культур для промышленности, нейтрализации склонного к брожению крепкого крестьянства, создания пула трудовых ресурсов для новой промышленности?
Это коллективизация.
-Надо поменять плохую элиту, освободив место для подходящей под нужды государства?
Это репрессии.
-Где взять новую элиту?
А вот она и выкуется из людей, вооруженных идеями построения социализма в отдельно взятой стране, направленных проводить индустриализацию, коллективизацию и репрессии.
Такой подход абсолютно последователен с позиций теории и практики управления: вы тратите либо те ресурсы, которых у вас много и потому их не особо жалко (человеческие ресурсы, природные ресурсы, терпение народа), либо те, которых, наоборот, хорошо бы было поменьше (крепкое крестьянство, нэпманы, элита), а прибавляется в итоге у вас то, чего как раз не хватает. Конечно, так рассуждать — не по-христиански и вообще аморально. Но к действиям правителей обычная мораль применима ограниченно — у них свой счет с Богом, с них спрашивают за другое. Насколько христианскими были дела причисленных к лику святых Александра Невского и Дмитрия Донского, пославших свои передовые полки на полное и гарантированное уничтожение, да и врагов, тоже живых душ, положивших безмерно? Спаситель ведь не делал исключений, говоря "не убий". Получается, что обычная христианская мораль здесь не вполне применима — как не вполне применима ньютоновская механика к субсветовым скоростям, хотя она абсолютно истинна.
В чем же актуальность поставленного нами эксперимента?
Да в том, что ситуация сейчас отличается от той не столь и сильно. Если США не смогут выбраться из нынешнего кризиса — а это весьма вероятно, — то весьма вероятна и война, как и тогда. И догадайтесь, кто будет ее первой мишенью. Сама Америка не полезет в войну — так направит кого-то другого, как Англия Гитлера. Или вообще вместо обычной войны сумеет спровоцировать у нас гражданскую, помогая тем или иным антиправительственным силам.
"Качество" народа столь же невысоко, как и в те годы — в чем-то лучше, в чем-то хуже.
Выше пока еще образованность, более гомогенен этнический состав — зато меньше готовности работать и быть послушным власти. Такая же, как тогда, полная безыдейность и деморализация основной части населения — только теперь народа стало не хватать и количественно. Особой мессианской идеи не просматривается даже на горизонте, традиционная идея державного национализма маргинализована, а хилая идея всеобщего благоденствия, обеспечившая путинский консенсус, рассеялась как туман с началом кризиса.
Элита, и государства, и бизнеса, не годится никуда — она запредельно коррумпированная, в подавляющей части компрадорская по ориентации, полностью безыдейная, и считает государство кормушкой или крышей, но никак не чем-то сакральным.
Такую элиту не надо побеждать — ее проще купить.
Современной промышленности практически нет — за 25 лет реформ не можем сделать нормальный легковой автомобиль. Науки почти нет, да и та, что есть, в развале.
Конкурентоспособное современное оружие некоторых видов есть (а некоторых нет), но продается всем в мире, кто заплатит, что делает его малопригодным для нашей войны.
Союзников нет, зато стран-недругов больше, чем относящихся нейтрально.
Правоохранительный аппарат насквозь коррумпирован и достаточно бессилен.
В стране активно и открыто действуют элементы враждебного влияния — всякого рода фонды, неправительственные организации и тому подобное. А ведь при углублении кризиса вполне возможны массовые беспорядки — может, и война не понадобится. Но вот есть ли у нас в запасе 14 лет — большой вопрос.
Конечно, как и тогда, есть и что-то в активе. По-прежнему есть природные ресурсы. Как и тогда, есть некий резерв управляемости. Благодаря тем свершениям есть генетическая память того, что "мы это можем". В отличие от того времени пока еще есть даже деньги. Нет только ощущения того, что "до смерти четыре шага". И нет воли бросить этой смерти вызов.
А можно ли было тогда, в 1927 году, все сделать иначе — ведь если да, то и теперь можно?
Сейчас многие весьма достойные люди много пишут о том, что провести модернизацию и подготовиться к войне можно было и используя рыночно-либеральный инструментарий государственной политики — налоги, пошлины, акцизы, ставки кредита и нормы резервирования. Можно, спору нет — вон Америка же стала сверхдержавой, ни разу до 1941 года не проводя мобилизационную политику.
Но у нее было 150 лет спокойного развития без реальных внешних угроз. Когда так, то не то что мобилизационной — вообще никакой активной политики лучше не проводить, чтобы не напортить.
А за 14 лет? Как говорил Станиславский: не верю. Впрочем, может, это и возможно, хотя я примеров таких из истории не знаю. Но тогда надо понять, как именно. А если нет, то возможно только так, как сделал Сталин, — иначе Третий Рим повторит судьбу Первого и Второго. И прятать голову в песок, как страус, здесь неуместно.
Вот об этом только и надо сейчас всерьез думать и дискутировать, а не о том, сколько будет стоить баррель нефти в следующем году.
источник