Семья, оказавшаяся на линии фронта под Донецком, разделена: средний сын там, где стреляют, двое других в Петербурге - старшему сделали операцию на сердце, а младший только родился.
У Натальи три сына. Двое появились на свет на Украине, а один, младший, всего месяц назад - в Петербурге. «Все бы не так страшно, если бы не война», - вздыхает она, рассказывая о проблемах и бедах, с которыми пришлось столкнуться, корреспонденту Федерального агентства политических новостей.
Линия соприкосновения
Опасная линия соприкосновения ДНР и Украины прошла там, где они живут, всего в десяти километрах от Донецка, и сейчас вынужденно семья разделена: три плюс три - такая арифметика.
Старшему сыну Никите - семь лет. Его только что прооперировали в детской клинической больнице Санкт-Петербургской государственной педиатрической медицинской академии, и вот-вот должны перевести из реанимации. Среднему - Егору, в апреле исполнится два года, он остался дома, под Донецком, с Наташиным мужем Сергеем и ее мамой. А у младшего, новорожденного, уже петербуржца, Сережи 18 февраля первая маленькая дата - ему всего месяц.
Первую операцию на сердце старший Никита перенес в три года, а на очередную, плановую мальчика благословили донецкие врачи. Так как многие квалифицированные медики бежали вскоре после того, как начались военные действия, Наталью и ещё четырнадцать мам, детям которых тоже требовалась операция, еще перед новым годом отправили по маршруту: Ростов - Москва - Санкт-Петербург. Помогла общественная организация «Справедливая помощь», созданная больше восьми с половиной лет назад врачом паллиативной медицины Елизаветой Глинкой (больше известна,как Доктор Лиза).
«Когда сына готовили к операции, пришло время рожать, и нам очень помогли петербургские медики, - рассказала Наталья. - Из-за неправильного предлежания, что могло быть вызвано долгой дорогой, переездами и перелетами, врачи решили делать «кесарево сечение». После родов нам с малышом дали комнату в общежитии, а старший сынок Никита пока что находится в реанимации».
Когда бомбят, никуда не бежим
Когда не стреляли , она работала поваром-кондитером, а муж - электриком. «С работой сейчас тяжело, и муж объясняет, что нет смысла работать: ни денег не будет, ни меня рядом с вами, если, не дай бог, что-то случится, — пояснила она. — Во время бомбежек велели детям ложиться на пол, и никуда не бежали. Если снаряд упадет, ничего не поможет: ни подвал, ни стены. Сразу сказала: не буду бегать, не хочу - где застанет,там застанет».
Наталья вспоминает, как погибла одна семья: «когда бежали из дома в гараж, их накрыло прямым попаданием». «Мы научились слышать, как летит снаряд: если шуршит, надо ложиться плашмя - распластаться. А если свистит, еще ничего, значит, бояться нечего — пролетит дальше. Они часто перелетают или не долетают, или совсем рядом падают. Вот Александровке, которая от нашего дома под Донецком всего в четырех километрах,хуже - у них все время бомбят. Вроде сейчас стало тише, но люди все равно не знают, чего ждать. У меня есть двоюродный брат, который живет «на той стороне», в Волновахе. Он не хочет идти воевать, говорит, что тогда придется в меня стрелять.»
Несмотря на опасность, подстерегающую в родном доме, Наталья не хочет надолго оставаться в России: «Хотя здесь училась одно время, — объясняет. - Дом, хозяйство, огород - огурцы, земляника. Все свое, этим живем. Там ребенок и мама, очень ждет муж. Он бы и поехал сюда с нами,но у него старенький отец. Часто им не звоню - только в крайнем-крайнем случае. Дома и могилы родные: когда у меня отец умер, под бомбежкой его хоронили - едва землей забросали, и бежать. Снаряды свистели - страшно.»
Был у семьи шанс уехать к родным в Орловскую область - Наташа не согласилась. Посидела, подумала, и победил аргумент: никому мы там не нужны с детьми. Три месяца уже здесь, ждет — не дождется, когда домой.
Мы сильные, только дайте дышать
Военное время, как говорит Наталья, сильно отразилось на их жизни. «Очень низкие по сравнению с ценами пособия на детей и выплаты старикам. Мама получает в переводе на рубли две тысячи - правда, говорят, это временно, не пенсия, а помощь, - уточняет. - Пенсионерам время от времени подкидывают продукты, приходится жить в основном натуральным хозяйством. Одно время помогла российская гуманитарная помощь. Сейчас Россия стала поставлять больше, чем раньше поставляла Украина, но все равно для жителей все очень дорого и катастрофически не хватает медикаментов.»
Пока мы с Натальей разговаривали, позвонил из реанимации сын. «Как чувствуешь себя, сыночек? Не плачь, ты же знаешь, что карантин, никого не пускают. Все будет хорошо, выздоравливай Ты же у меня сильный мальчик.»
Завершив разговор, она поделилась: «Он у меня самостоятельный. Недавно сказал, как отрезал: «Мама, четвертой у нас будет сестра, и добавила: «Сын не пропадет, лишь бы здоров был и дома все успокоилось — перестали бы стрелять и дали дышать.»
Автор: Евгения Дылева