Во время официальной встречи с президентом Украины Петром Порошенко президент Эстонской республики Керсти Кальюлайд в очередной раз обвинила Россию в нарушении норм международного права и оккупации территории суверенного государства. По ее словам, консолидированная позиция Европейского союза и НАТО по этому вопросу не подлежит изменению.
В свою очередь, Порошенко поблагодарил эстонскую коллегу за помощь, предоставляемую Украине. Помимо прочего, стороны сошлись во мнении относительно непризнания вхождения Крыма в состав России, а также обсудили перспективы экономического сотрудничества. При этом нельзя сказать, что подобные поклоны в адрес друг друга, которые по сути являются простыми политическими жестами, основаны на длительных доверительных отношениях между двумя странами.
После обретения независимости Эстония вместе с другими прибалтийскими республиками в приоритетном порядке налаживала связи со странами Запада, с тем чтобы начать процесс присоединения к Европейскому союзу и Организации Североатлантического договора. Контакты со странами СНГ, кроме России, сводились к формальному установлению дипломатических отношений и ведению диалога с ними в нейтрально-снисходительном тоне.
Смена власти в Киеве, произошедшая в результате антиконституционного государственного переворота, позволила Таллину обрести нового союзника в противостоянии с Москвой. С этого времени представители политического истеблишмента эстонского государства стали во всеуслышание заявлять о безусловной поддержке Украины, якобы подвергнувшейся вторжению российской армии.
Между тем, тезис о «незаконной аннексии Крыма» является лишь способом для сторонников нарастания напряженности в отношениях с Россией среди прибалтийской политической элиты приковывать внимание старших партнеров по Североатлантическому альянсу к себе как восточному рубежу обороны от «агрессора».
Впрочем, учитывая события, произошедшие в начале 1990-х годов, становится очевидным лицемерие активно транслируемой руководством Эстонии позиции по вопросу территориальной целостности государств. В то время Рига, Вильнюс и Таллин начали предъявлять претензии к России как страны, пострадавшие от «оккупации со стороны СССР». Из-за ориентации Эстонской республики на построение общества по принципу этноцентричности, выразившегося в ограничении прав русских, властями страны была выработана новая мифология, согласно которой постсоветская Эстония юридически является правопреемницей государства, существовавшего до 1940 года.
Яркой иллюстрацией этому является кампания по отторжению Печорского района Псковской области из состава России. Согласно замыслу Таллинской администрации, эти территории до начала Великой Отечественной войны были частью прибалтийских стран. В связи с этим ей были предприняты меры по привлечению проживающих там россиян к получению эстонского гражданства, что стало бы дополнительным аргументом в потенциальных переговорах о передаче Печорского района под суверенитет Эстонии. Показательно, что параллельно проходил процесс согласования соглашения об обеспечении развития приграничных территорий двух стран, намеренно затягиваемый Таллином и не закончившийся его подписанием.
Этот неприглядный эпизод доказывает перманентную незаинтересованность эстонской стороны в установлении конструктивных отношений с восточным соседом, несмотря на то, что значительная часть населения республики имеет коренные связи с этой страной. Сам факт наличия общей границы с Москвой позволил бы стране стать площадкой для вывода отношений между Россией и Европейским союзом. Однако для этого есть условие – наличие соответствующей политической воли, которой у нынешнего руководства прибалтийской республики явно нет.
В свою очередь, Порошенко поблагодарил эстонскую коллегу за помощь, предоставляемую Украине. Помимо прочего, стороны сошлись во мнении относительно непризнания вхождения Крыма в состав России, а также обсудили перспективы экономического сотрудничества. При этом нельзя сказать, что подобные поклоны в адрес друг друга, которые по сути являются простыми политическими жестами, основаны на длительных доверительных отношениях между двумя странами.
После обретения независимости Эстония вместе с другими прибалтийскими республиками в приоритетном порядке налаживала связи со странами Запада, с тем чтобы начать процесс присоединения к Европейскому союзу и Организации Североатлантического договора. Контакты со странами СНГ, кроме России, сводились к формальному установлению дипломатических отношений и ведению диалога с ними в нейтрально-снисходительном тоне.
Смена власти в Киеве, произошедшая в результате антиконституционного государственного переворота, позволила Таллину обрести нового союзника в противостоянии с Москвой. С этого времени представители политического истеблишмента эстонского государства стали во всеуслышание заявлять о безусловной поддержке Украины, якобы подвергнувшейся вторжению российской армии.
Между тем, тезис о «незаконной аннексии Крыма» является лишь способом для сторонников нарастания напряженности в отношениях с Россией среди прибалтийской политической элиты приковывать внимание старших партнеров по Североатлантическому альянсу к себе как восточному рубежу обороны от «агрессора».
Впрочем, учитывая события, произошедшие в начале 1990-х годов, становится очевидным лицемерие активно транслируемой руководством Эстонии позиции по вопросу территориальной целостности государств. В то время Рига, Вильнюс и Таллин начали предъявлять претензии к России как страны, пострадавшие от «оккупации со стороны СССР». Из-за ориентации Эстонской республики на построение общества по принципу этноцентричности, выразившегося в ограничении прав русских, властями страны была выработана новая мифология, согласно которой постсоветская Эстония юридически является правопреемницей государства, существовавшего до 1940 года.
Яркой иллюстрацией этому является кампания по отторжению Печорского района Псковской области из состава России. Согласно замыслу Таллинской администрации, эти территории до начала Великой Отечественной войны были частью прибалтийских стран. В связи с этим ей были предприняты меры по привлечению проживающих там россиян к получению эстонского гражданства, что стало бы дополнительным аргументом в потенциальных переговорах о передаче Печорского района под суверенитет Эстонии. Показательно, что параллельно проходил процесс согласования соглашения об обеспечении развития приграничных территорий двух стран, намеренно затягиваемый Таллином и не закончившийся его подписанием.
Этот неприглядный эпизод доказывает перманентную незаинтересованность эстонской стороны в установлении конструктивных отношений с восточным соседом, несмотря на то, что значительная часть населения республики имеет коренные связи с этой страной. Сам факт наличия общей границы с Москвой позволил бы стране стать площадкой для вывода отношений между Россией и Европейским союзом. Однако для этого есть условие – наличие соответствующей политической воли, которой у нынешнего руководства прибалтийской республики явно нет.
источник