Мыкола, командир сотни, присланной в Одессу на случай подавления возможных акций 2-го мая, внезапно проснулся, хватая ртом воздух.
Немного придя в себя, он посмотрел на часы, год назад снятые им с руки какой-то убитой женщины в Песках.
Перламутровые стрелки показывали три часа ночи.
Часы были дамскими, но Мыколе, портясённому золотым корпусом и иностранной надписью CHANEL на циферблате, они очень нравились.
«Армейские!» - часто говаривал он сослуживцам. – «Бачишь, шо написано - Шинель!»
Мыкола отдышался, вытер невесть откуда взявшийся холодный пот со стриженой головы, увенчанной длинным козацким чубом и огляделся в поисках разбудившей его опасности.
Тут и там, вповалку на поддонах, стащенных с окрестных магазинов, храпели пьяные хлопцы, уютно устроившись возле ещё тёплой железной бочки.
Ближе к Дому Профсоюзов тускло поблёскивали ряды бронемашин.
Какой-то парубок лапал одетую в камуфляж малолетку, жарко обещая ей привезти черевички самой жены Путина, после того, как они с побратимами возьмут Москву. Малолетка хохотала и была не против.
Всё, на первый взгляд, было как обычно.
Но что-то было не так.
Мыкола огляделся и внезапно понял. Опасность внушал сам этот странный город. Эти нависающие большие дома с непонятными витиеватыми башенками на крышах, эти странные прямые улицы, уходящие в пугающую даль, эти непонятные надписи на табличках: «Куликово Поле», «Дерибасовская». Всё это было каким-то чужим и враждебным.
Здесь не было привычных ему мазанок с соломенной крышей, по-хозяйски справно огороженных плетнем с горшками на кольях. Не хрюкали параси, уютно пригревшись в тёплом поросятнике, не шелестели под весенним ветерком развешенные над окнами связки с чесноком, на случай внезапных чертей, и не пахло вкусными галушками.
Мыкола встал с поддона и побрёл по ночному городу, что-то бормоча.
Он шёл, не разбирая улиц, впрочем, он и знать не хотел, как они называются.
По пути он бил стёкла витрин, опрокидывал урны и царапал гвоздём припаркованные автомобили.
Но город угнетал его всё больше. Для храбрости он запел «Ще не вмерла», но его голос предательски затухал, отражаясь от странных и непонятно зачем столь расточительно глупо построенных красивых зданий.
Уже в полубессознательном состоянии Мыкола вышел на какую-то площадь, взглянул верх и остолбенел.
Перед ним стояла женщина. Она величественно улыбалась, глядя в какую-то неимоверную и непостижимую даль, и небрежно откидывала руку, словно указывая, куда нужно идти Мыколе и всей его сотне.
Мыкола выдохнул и, повинуясь какому-то непонятному, первобытному чувству, рухнул на колени.
- Матушка государыня, прости раба твоего грешного! - взвыл он. - Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя хунты!
Но через минуту, вспомнив, что теперь он громадянин незалежной европейской державы, он вскочил, из последних сил рванул ворот вышиванки и выхватил пистолет.
- Москальска курва! – яростно крикнул он и выпустил в памятник всю обойму.
Одна из пуль попала в длань Екатерины, срикошетила и вернулась Мыколе в лоб.
…………..
На следующий день все украинские информагенства сообщили о подлом убийстве в Одессе украинского активиста, патриота и настоящего героя Украины Мыколы Крысюка.
В убийстве обвинили агентов ГРУ ГШ РФ.
источник