Тем странам, которые сейчас активно выступают за изъятие российских средств, замороженных на иностранных счетах, не лишне вспомнить слова Бисмарка о том, что "русские всегда приходят за своими деньгами", считает экономист, писатель Александр Лежава.
После введения Западом антироссийских санкций большая часть российских активов, которые хранились на иностранных счетах, оказались заморожены. По словам представителя Еврокомиссии Кристиан Виганд, в странах ЕС заблокировано больше чем 200 млрд евро активов Банка России. Еврочиновники не раз говорили о том, чтобы конфисковать эти деньги в пользу Украины. В частности Урсула фон дер Ляйен, глава ЕК, говорила про то, что Брюссель готовит под это соответствующую правовую базу, поскольку при действующих европейских нормах допускается лишь заморозка средств.
Однако премьер-министр Бельгии Александр Декроо призвал Евросоюз воздержаться от опрометчивых решений, которые могут выйти им же боком.
Мы вместе со странами G7 и Еврокомиссией ищем структурное решение проблемы, которое не дестабилизирует международную финансовую систему. Необходимо подготовить правовую основу, и совершенно очевидно, что Бельгия не сможет сделать это самостоятельно, – отметил он.
Ведущий "Первого русского" Никита Комаров обратил внимание на это заявление потому, что в Бельгии находится компания Euroclear, на счетах которой заморожены российские активы. И Бельгия уже передаёт доходы, полученные от наших активов, Украине. К настоящему моменту эта сумма составила 1,7 млрд евро, и она продолжает увеличиваться, сказал он.
Что в такой ситуации должна предпринять Россия? На этот вопрос ответил экономист, писатель Александр Лежава.
"Русские всегда приходят за своими деньгами"
Никита Комаров: Александр, как вы считаете, почему на Западе такая дискуссия по поводу активов России? Они об этом говорят, начиная с февраля 2022 года. Однако конкретных решений не принято. Вот даже по этой ситуации с Украиной. На ваш взгляд, будет ли у этого какой-то финал? Или ситуация пока так и будет находиться в подвешенном состоянии?
Александр Лежава: Бельгия, Германия и Франция достаточно осторожны в этом плане. Вероятно, помнят историю. По крайней мере, те слова, которые ещё в 19 веке сказал Отто фон Бисмарк, первый канцлер Германской империи:
Русские всегда приходят за своими деньгами. И, когда они придут, не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, якобы вас оправдывающие. Они не стоят той бумаги, на которой они написаны". Поэтому немцы и французы понимают, чем это закончится.
Если мы посмотрим на тех, кто активно продвигает идею изъятия российских средств, то, прежде всего, это Эстония. И там, на территории этой страны, находится порядка 35 млн евро, принадлежащих российским компаниям.
Давайте посмотрим на эту сумму немного под другим углом и вспомним историю. Вот 1721 год. Это окончание Северной войны и подписание Ништадтского мирного договора. В рамках этого соглашения Россия уплатила Швеции за приобретаемые Лифляндию, Ингерманландию и Курляндию два миллиона ефимков (два миллиона серебряных долларов). Это 56 тонн серебра.
То есть серебро осталось тем же, территория осталась той же. Если мы посчитаем, сколько это по нынешнему курсу, то 56 тонн – это порядка 38 млн евро. И как только Эстония изымает эти денежные средства у России, то это даёт возможность всю эту территорию на совершенно легальных основаниях занять.
Сейчас мы соблюдаем те договорённости, которые были. Но как только эта собственность будет изъята руководством Эстонии, то эти договорённости будут нарушены. . А уж как они там будут делиться с руководством Латвии и Литвы – это уже их проблемы.
– Александр, но сейчас, наверное, многие зададутся вопросом, что с того момента ведь прошло уже 300 лет и много было подписано других соглашений о признании границ. С Эстонией, с другими странами Прибалтики... Да, там по демаркации определённые имеются проблемы, но тем не менее. Россия эти страны признаёт, они находятся в НАТО. Есть ли реальные правовые основания для того, о чём вы сказали, или нужно разгребать подобные бюрократические составляющие?
– Я хочу вернуться к словам Бисмарка: "Русские всегда приходят за своими деньгами". Если те соглашения, которые были заключены с прибалтийскими странами, кто-то из них нарушает, то это нарушение с их стороны.
Потому что мы придерживались существующих договоров. В данном случае у нас есть все права для того, чтобы восстановить справедливость.
Почему ничего не предпринимаем?
– Что касается наших ответных действий на то, что они заморозили наши активы, отжали российский бизнес, который присутствовал в тех странах, то я не понимаю нашей половинчатой политики. С одной стороны, мы там дивиденды, выплаты по купонам облигаций направляем на счета типа С. Да, какие-то активы иностранцев в России переходят под внешнее управление. Некоторые бизнесы продаются с дисконтом. А с другой стороны, продолжаются выплаты по внешнему долгу в пользу нерезидентов из недружественных государств. По корпоративному долгу, хочу уточнить. И тем самым иностранцам позволяют выходить из страны, забирая с собой если не всю сумму с продажи своих активов, то половину. Неужели мы не можем просто взять и применить жёсткие меры? Почему у нас такая половинчатая политика?
– Ну, как говорил Франк Рузвельт, 32-й президент США: "Если в политике что-то происходит, можете быть уверены, что так оно и было задумано". И раз мы выплачиваем эти денежные средства, то либо у российского правительства нет политической воли для более жёсткого ответа, либо, сами понимаете, они работают не в интересах нашей страны по каким-то причинам.
– А, на ваш взгляд, какой вариант более соответствует реальности?
– Я полагаю, что нет политической воли для более жёсткого ответа.
– В таком случае что должно произойти, чтобы все те действия, которые я обозначил, стали реализовывать в полной мере? Потому что меня, действительно, удивляют подобные ситуации. С одной стороны, мы говорим о геополитическом противостоянии, об открытой войне, которую ведёт против нас Запад. С другой стороны, все эти финансовые каналы функционируют и работают явно не в интересах нашей страны. У нас отток капитала по прошлому году составлял 240 млрд долларов. Что необходимо делать с активами иностранными на территории нашей страны? Обменный фонд формировать, выплачивать, отдавать или ещё что-то придумать?
– До тех пор, пока не решён вопрос с нашими активами за рубежом, надо также морозить и западные активы. За денежную политику и международные расчёты у нас отвечают Минфин и Банк России.
Минфин – это подразделение правительства. И если они этого не делают, это решение в данном случае правительства. Как на это повлиять? Ну, вы не можете повлиять. И я тоже не могу.
– Ну, конечно.
– Но высказать своё мнение мы по этому поводу можем. Меня, как и вас, скажем так, удивляет то, что российское правительство продолжает выплачивать дань иностранным компаниям, иностранным государствам. В то время как там заморожены огромные резервы. Вполне могли сказать, что раз вы заморозили, то из них и вычитайте всё это.
– Да. К тому же всё это имеет большие негативные последствия. Например, девальвация рубля. Фактически это вывод из страны валюты. Тем более внешний долг номинирован преимущественно в долларах и евро, которые у нас на внутреннем рынке в дефиците. И это оказывает самое непосредственное влияние на курс.
Экономическая война с Западом
– Александр, не могу вас не спросить. Вот у нас ускоряется инфляция. Это было, в общем-то, очевидно, когда началось ослабление рубля. Понятно, что и лаг в 2-3 месяца. А сейчас в четвёртом квартале мы находимся в таком пике ускорения. Вот 15 декабря состоится заседание Совета директоров Банка России. И уже многие банки прогнозируют, что ставку они поднимут ещё больше, чуть ли не до 17%. Объясните, есть ли какая-то связь между ужесточением денежно-кредитной политики, ростом ключевой ставки и реальным вкладом в борьбу с инфляцией, в укрепление рубля, в его стабилизацию? Или это настолько понятия несовместимые, что и говорить не приходится?
– Кто у нас отвечает за денежную эмиссию? Банк России. И, когда Банк России говорит о том, что для борьбы с инфляцией он повышает процентную ставку, это всё равно, что правая рука борется с левой рукой. С одной стороны, мы печатаем всё больше рублей, с другой – мы начинаем повышать процентную ставку и бороться якобы с этой спровоцированной нами же инфляцией.
Повышение процентной ставки – это не столько борьба с инфляцией, сколько удушение российской экономики. Не получилось на поле боя – будем решать эту проблему таким путём, окольно. Потому что боевые действия идут не только на поле боя, но также и в экономической, финансовой, политической и в социальной сферах. В данном случае это одно из полей битвы.
– То есть эта проблема выходит непосредственно за экономическую плоскость?
– Конечно, без сомнения! Это один из элементов войны, которая ведётся против России иностранными государствами. В данном случае наши финансовые ведомства работают не в интересах нашей страны.
– Вы упомянули о росте денежной массы. На ваш взгляд, это является приинфляционным фактором либо, наоборот, это благо, насыщение деньгами экономики? Предприятия получают необходимые ресурсы. А если так, то могут нарастить производство, чтобы удовлетворить рынок товарами и услугами.
– У нас не произошло какого-то резкого увеличения объёмов товаров и услуг на рынке. Но увеличилось количество денег в обращении. А что происходит с ценами, когда увеличивается количество свободных денег? Происходит та самая монетарная инфляция. То есть выпуск необеспеченных рублей Банком России, который выливается на товарный рынок и гонит цены вверх.
И когда нам рассказывают, что мы будем поднимать ставки для того, чтобы бороться с инфляцией, – это всё пустые разговоры! Вы можете немножко притормозить денежный станок, печатный станок, который выпускает эти рубли, и у вас будет инфляция тормозиться. И это объективная реальность.
– Я вас понял. Но, с другой стороны, у нас же ещё низкая монетизация экономики. Сейчас где-то 58% от ВВП. И это небольшой уровень. При том что средним считается 100-120%. Китай мы, конечно, в пример приводить не будем. Там вообще под 300%.
– Ну, монетизацию, конечно, можно увеличить. Но тогда и цены поползут. Если вы увеличиваете, а производство товаров и услуг растёт быстрее, чем денежная масса, то это приводит либо к сохранению цен на том же уровне, либо к их снижению. Но в нынешних условиях, когда финансирование идёт не столько на производство товаров народного потребления, сколько на непроизводительные цели (производство вооружений, например), то у вас нет тех ресурсов, которые могли бы позволить затормозить эту инфляцию. Она просто разгоняется за счёт того, что вы больше платите бойцам на фронте, что необходимо. И также платите рабочим на военных заводах, что тоже необходимо.
Но производство вооружений – это не товары народного потребления. Это всё расходуется. И это пустые, по большому счёту, затраты, к сожалению.
– Я вас понял, спасибо!
Источник