Анкара готовится открыть еще один фронт
То, что в начале июня фронт Хафтара под Триполи рухнул, а войска фельдмаршала покатились до Сирта, вряд ли стоит рассматривать как успех самого ПНС. Дождавшись критического для Сараджа момента и вмешавшись в ливийскую кашу на максимально выгодных для себя условиях, уже с января Анкара активно накачивала Триполи военной техникой, турецкими спецами и сирийскими боевиками, первая партия из которых (в размере 2000) была завербована еще в конце прошлого года.
Сперва это были «муджахиды» из чисто протурецких идлибских группировок, позже началась вербовка и бывших ИГИЛовцев. Занятно, что это те самые люди, которых Анкара неоднократно «кидала» в самой Сирии, поэтому дело тут, конечно, не в идеологии. Для Турции эти сирийцы являются таким же расходным ресурсом, как для Ирана афганцы, готовые воевать за несколько сот долларов и перспективу вида на жительства.
Да, понятное дело, что сирийское пушечное мясо сыграло меньшую роль, чем турецкие беспилотники, которые действительно сумели нанести ЛНА крайне серьёзный ущерб, но в конечном счете и этот ресурс окупился — и сегодня в цвета ПНС перекрашена уже почти вся западная часть Ливии (особенно после перехода на сторону Триполи ряда туарегских племён). А вот насчет Сирта пока непонятно, то ли ПНС (читай — турецкое командование) и в самом деле на нём споткнулось, то ли мы наблюдаем закулисный торг, по завершении которого обстановка резко качнётся в одну или другую сторону. Так или иначе, значение Сирта крайне велико, а его возвращение под контроль Триполи будет непосредственно угрожать нефтяным месторождениям Хафтара (прибыль с которых итак в последнее время очень серьёзно упала).
В данной ситуации крайне примечательно то, что активно «инвестируя» в Ливию, турки продолжают действовать и на других направлениях. В частности, вечером 14 июня было объявлено о возобновлении операции «Коготь» (Pençe Harekatı) на севере Ирака в зоне так называемого «иракского Курдистана». Сама операция была начата еще в мае прошлого года и проводится в несколько этапов, один из которых и был анонсирован в воскресенье. Продолжается и фактическая аннекция Идлиба, который переходит на турецкую лиру (чему поспособствовала стремительная девальвация сирийской валюты).
Однако самое интересное — это та информация, которая была опубликована целым рядом ближневосточных СМИ и телеграм-каналов и которая касается возможного вмешательства Турции в йеменскую мясорубку. Точнее так — ограниченное вмешательство уже имеет место как минимум с 2018 г., но теперь речь идёт именно о перспективе масштабной интервенции по «ливийскому» сценарию, тем более, что момент весьма благоприятный.
На фоне целого ряда тактических успехов хуситов и обострения сепаратистских тенденций на юге страны, сторонники Хади испытывают серьёзные проблемы, а процесс дезинтеграции государства всё более приобретает необратимый характер с очень сомнительными перспективами хоть какой-то стабилизации. Для турок это отличный повод урвать собственный кусок, в качестве которого называется порт Бальхаф на юге страны, который в настоящий момент находится под контролем Южного Переходного Совета.
Сообщается, что турки уже активно вербуют как сирийцев, так и ливийцев для участия в боях в Йемене. Кроме того, используется и коронавирусная повестка, в рамках которой планируется доставка боевиков на турецких самолётах под видом ввоза лекарств и медицинского оборудования. Даже есть информация, что один такой самолёт на прошлой неделе должен был приземлиться в Адене, но не смог этого сделать ввиду противодействия Саудовской Аравии.
Отчасти, это могут быть слухи и фейки, однако нельзя отрицать, что для Анкары Йемен представляет огромный интерес, в том числе в рамках африканского вектора турецкой политики, который для Эрдогана является одним из приоритетных. И хотя во многом эта политики была сформулирована экс-премьер-министром Турции Ахметом Давутоглу, она не изменилась и после его ухода из лагеря наиболее активных сторонников Эрдогана.
Достаточно назвать лишь некоторые цифры. В 2003 г. в Африке действовало всего 12 турецких посольств, сегодня же их число перевалило за 40. Что касается торгового оборота с «черным континентом», то за этот же период он вырос в 5 раз. То же касается и турецких авиалиний, которые до начала пандемии совершали рейсы в 33 африканские страны, в том числе на протяжении нескольких лет были единственной неафриканской компанией, самолёты которой летали в Могадишо. Там же находится и одна из крупнейших турецких военных баз (военно-учебный лагерь Turksom).
Фактически, вопрос лишь в том, способна ли Турция потянуть еще один фронт в условиях далеко неоднозначной ситуации на всех остальных. Но, скорее всего, уже в ближайшее время мы это увидим.
источник