Соловьёв: Трагические события произошли в Новороссии. Вчера у меня в передаче на телемосте Захарченко впрямую назвал это актом государственного терроризма со стороны Украины. Там эмоции накалены страшно. Как ты считаешь, чего ждать, что это может быть, какое развитие, какое будущее Украины?
Гаспарян: Три важных наблюдения, которые я сделал за истекшие 28 часов. Постоянными заявлениями о терроризме на юго-востоке Киев, по сути дела, размыл это понятие абсолютно. Потому что, я могу сильно ошибаться, и тогда меня стоит поправить и прижать к позорному столбу, но я никогда не слышал о том, чтобы военные из Донецка или Луганска совершили хотя бы один террористический акт во Львове, Ивано-Франковске, Днепропетровске, Одессе, где бы то ни было ещё. В ответ на это постоянные попытки и удачные попытки террора осуществляет Киев. Они ведь даже не отрицали в первые часы своей причастности к убийству Павлова, которого все больше знают как Моторолу.
В первые, самые важные мгновения, киевские власти хранят абсолютное спокойствие. Единственное последовало заявление говорящей головы МВД, который сказал, что очень жаль, конечно, что это произошло, потому что он должен был отбывать пожизненное заключение. Я за последние 20 лет не видел подобного проявления цинизма по отношению к человеческой жизни. Но даже не это самое страшное.
Вообще, существует стандарт человеконенавистничества и пропаганды насилия и ненависти. Он закреплён вовсе не нами, не историками, не журналистами, он закреплён Международным военным трибуналов в Нюрнберге. Я имею в виду печально знаменитое издание "Штюрмер", которое сам Гитлер называл единственно разрешённой формой порнографии в Третьем рейхе. То, что вчера творилось в украинской печати, оставило далеко позади призывы к ритуальным казням евреев, большевиков, азиатов, ордынцев и так далее, что, в общем, было характерно для "Штюрмера".
Я не увидел на Украине ни малейшей попытки экспертного журналистского осмысления событий, а была безудержная радость. Те коллажи, которые публиковались, те заголовки, которые ставились, это предмет уже даже не психиатрии, а судебных инстанций. Потому что это впрямую разжигание ненависти, разжигание вражды и призывы к убийству людей по разного рода признакам.
И, наконец, третье. Мне было вчера безумно стыдно за очень многих российских журналистов за то, что они изволили писать у себя в Twitter, в колонках, говорили в эфирах демократических средств массовой информации.
Полностью в видео