Европу ждет эпоха социальной нестабильности
Около 150 тысяч человек вышли в субботу на улицы Лондона в знак протеста против мер жесткой экономии, анонсированных правительством Дэвида Кэмерона.
"Британия - социальное государство. Это значит, что пока человек не работает - он получает деньги. А как только начинает работать - сразу же перестает их получать". Эту фразу я случайно услышал в лондонском такси по радио несколько лет назад - там как раз транслировали очередные дебаты о необходимости урезания социальных пособий. Время, если смотреть на него из нынешних дней, было безоблачным: первая лодка с беженцами еще не опрокинулась у турецкого побережья, ничто не предвещало нефтяного кризиса, Кэмерон крепко сидел в своем премьерском кабинете, Украиной надежно правил Янукович - так что и градус дебатов был не тот, что нынче. Автор реплики остался для меня безымянным, но фраза запомнилась - поскольку она очень точно описывает положение дел не только в Британии, но и в большинстве стран ЕС, которые принято называть ключевыми. Социальное пособие ("вэлфер", "бенефиты") - это особая реалия нынешней Европы. Его получатели - это целая субкультура со своим языком, своими ноу-хау, своим стилем жизни и образом мысли.
Суть проста: всякий человек, легально проживающий в социальном государстве, имеет право на достойную жизнь, то есть на минимальный доход, покрывающий базовые нужды, медицинскую страховку и жилье. Если человек потерял работу - государство, с одной стороны, следит за тем, чтобы он активно искал новую и как можно быстрее вернулся в ряды трудоустроенных налогоплательщиков, а с другой - обеспечивает его все это время, не дает оказаться на улице. Если человек работает на плохо оплачиваемой работе и зарабатывает меньше прожиточного минимума (а это нередкий случай) - государство доплачивает ему.
Это в высшей степени гуманное устройство позволяло многим адептам социального государства пафосно восклицать: "Мы победили бедность!" Однако, как это часто бывает, благими намерениями выложена дорога в ад, а забота о человеке приводит к совершенно парадоксальным эффектам.
СОЦИАЛИЗМ ПРОТИВ ТРУДОВОЙ ЭТИКИ
150 тысяч протестующих на улицах Лондона - огромная цифра, показывающая, что вводимый Кэмероном режим экономии всерьез поколебал жизненный уклад огромного количества британцев. Нынешнее консервативное правительство покусилось на святое.
Акция протеста против мер жесткой экономии в Лондоне. Фото: Tolga Akmen/Zuma/TASS
На севере Германии, в ее протестантской части, долгие годы буквально из уст в уста передавалась история о пожилом главе семьи, который не мог признаться своим родным в том, что потерял работу. Каждое утро он, как прежде, вставал по будильнику, надевал костюм, завязывал галстук, и отбывал - гулял в парке, читал книги на скамейках, а к ужину возвращался и рассказывал о том, как прошел его рабочий день. Быть тунеядцем, зависимым от государства, герою истории казалось несмываемым позором. История рассказывалась людьми постарше - с упреком поколению нынешнему, растерявшему понятие о базовых ценностях, одной из которых в протестантских странах издавна считалась самоценность труда.
Времена изменились. Согласно статистике, порядка 60 процентов британских семей так или иначе зависят от социальных пособий. Для 30 процентов пособия составляют большую часть их доходов. Это безработные, рабочие, чья зарплата ниже прожиточного минимума, и пенсионеры, не заработавшие себе достаточной пенсии. Примерно 1 процент семей Британии состоит из людей, не работавших ни одного дня в двух поколениях.
Существует и теневая сторона дела - "серые" зарплаты. В местах, где нужен неквалифицированный труд (стройки, небольшие несетевые магазины, компании, занимающиеся уборкой помещений и так далее), сотрудников часто оформляют на минимальную ставку ниже прожиточного минимума (такой доход обычно либо облагается очень незначительным налогом, либо не облагается вовсе) - остальное им доплачивает государство, а еще часть они получают от работодателя уже "в конверте". Отследить маршруты этих денег, равно как установить, сколько часов тот или иной сотрудник работает в действительности, практически невозможно, и винить в сложившейся ситуации, получается, тоже некого. Работники, обманывающие государство подобными образом, часто лишены выбора, а нечестные работодатели признаются, что это единственный способ выжить, потому что при нынешней ситуации и налоговом бремени они просто не могут позволить себе платить "белые" зарплаты.
Государство - как может - борется с таким положением вещей: в той же Британии безработный получатель "бенефитов" должен документально доказывать соответствующему ведомству свои попытки найти работу и каждые две недели лично являться на собеседование. На деле такой подход оборачивается раздуванием контролирующего бюрократического аппарата, который питается оттуда же, откуда и получатели пособий - за счет налогов. Круг замыкается.
Но и это - не самое страшное в системе, задуманной с заботой о человеке и со временем обретшей черты совершенно кафкианского абсурда. Главный негативный эффект - в нивелировании ценности труда, в превращении рабочего класса в класс профессиональных безработных. Человека, который между "работать" или "не работать", получая примерно одни и те же деньги, выбирает "не работать", трудно в чем-то винить. Но факт налицо - протестантскую трудовую этику, заложившую основы процветания севера Европы, социальному государству удалось сломать в рекордно короткие сроки.
ЛОВУШКА ДЛЯ ПОЛИТИКА
То, что сейчас делает Дэвид Кэмерон, делается не от хорошей жизни. Социальное государство - отличная вещь в годы благоденствия, но плохой союзник во времена кризисов. Очевидно, что 60 процентов зависимых от государства - это прежде всего огромный электорат, которым легко манипулировать на выборах, обещая сохранить (или даже повысить) выплаты за счет все нового увеличения налогов и других поборов: бизнес все стерпит, ведь он в меньшинстве. Проблема в том, что в какой-то момент налоговое бремя становится непосильным - и экономика может отправиться в затяжной штопор.
На носу референдум о выходе Британии из ЕС, членство в котором для Британии имеет отрицательный баланс: в год британская корона передает в казну ЕС 19 миллиардов фунтов, в то время как торговые соглашения с ЕС приносят только 9 миллиардов чистой выгоды. Прекрасный шанс для евроскептиков: пообещать направить эти 10 миллиардов на поддержание расползающейся социальной системы так же просто и логично, как сложить два и два.
Толпы на улицах Лондона, помимо скорейшей отставки Кэмерона, требуют еще и выхода из ЕС.
В той же ситуации, в какой сейчас находится Дэвид Кэмерон, в 2005 году уже побывал тогдашний канцлер Германии Герхард Шредер. В последний год своего правления он провел ряд очень непопулярных реформ, направленных на частичный демонтаж немецкой социальной системы. Реформы стоили Шредеру его поста: Меркель, основным пунктом предвыборной программы которой было сохранение социальных выплат и субсидирование новых рабочих мест за счет увеличения НДС, выборы выиграла. Однако рост экономики, которым ознаменовалось правление фрау канцлерин, был во многом результатом реформ Шредера, его политического самоубийства.
Но то было 11 лет назад, и реалии были совершенно другие: ЕС был еще прочен, экономическая ситуация - лучше. Нынешние реформы в Британии - жестче, и нынешнее сокращение - далеко не первое, и это - скорее общий тренд ключевых стран ЕС. Общее настроение, ощущение, витающее в воздухе, проскальзывающее в разговорах на улицах, в ток-шоу на радио и телевидении - денег стало меньше, эпоха изобилия кончилась, а евросоциализм в качестве политики, цементирующей границы ЕС, себя не оправдал.
Ситуация Британии парадоксальна: и премьер-министр и 150 тысяч демонстрантов, требующих его отставки, хотят, по сути, одного и того же - сохранить статус-кво, пожертвовать чем-то (Кэмерон - социальной программой, протестующие - членством в ЕС и Кэмероном) ради того, чтобы в остальном жить по-старому. Но история жестока и не вступает в торги, а ветер перемен, однажды подув с севера, уже не сменится на южный. Европу ждут перемены, и то, что мы видим сейчас, - только первые предвестники этих перемен.
источник