Пророссийские активисты в масках в здании областной администрации в Донецке, 25 апреля 2014 года
Почему новые санкции США и Европы против России привели к некоторому восстановлению российского фондового рынка и усилению рубля? Чтобы понять этот парадокс, стоит припомнить британский комедийный сериал «Да, господин министр», в котором незадачливый политик совершает ляп за ляпом, оправдываясь при этом: «Надо же что-то делать».
Всё дело в том, что иногда лучше вообще ничего не делать, чем «делать что-то». И наглядный пример тому – решение Запада ответить санкциями на украинский кризис. Экономические шаги США и Европы оказались жалкими и неспособными усмирить Россию. Они только подчеркнули отсутствие чёткого плана действий у Запада. Зато Владимир Путин, похоже, добился желаемого: международное сообщество негласно приняло присоединение Крыма как не подлежащий пересмотру свершившийся факт, и Александр Турчинов признал, что Киев неспособен остановить распад страны без содействия России.
Помимо этих колоссальных успехов Путина и подрыва авторитета США как мирового полицейского на Ближнем Востоке и в Азии, есть ещё несколько причин, почему санкции могут оказаться катастрофической ошибкой.
Во-первых, переход от военно-дипломатического воздействия к экономическому противостоянию может подтолкнуть другие могущественные державы, например, Китай или Израиль, к решению своих территориальных споров военными средствами.
Чтобы понять, почему это так, припомним ситуацию, описанную философом Гарвардского университета Майклом Санделом в книге «Чего не купишь за деньги». В израильском детском саду ввели штрафы для родителей, которые поздно забирали детей, чем причиняли неудобство воспитателям. Но эта мера дала противоположный эффект – родители поняли штрафы как своего рода оплату присмотра за детьми и больше не чувствовали себя обязанными быть пунктуальными.
В описанной ситуации нравственные нормы превратились в коммерческие отношения из-за применения экономических методов. Так и западные санкции против России сводят такие военно-дипломатические вопросы, как территориальные споры, к экономическим расчётам.
Президент Обама высказал это предельно ясно. Он постоянно говорит о серьёзных последствиях для российской экономики. Однако ослабление рубля и экономический спад – это цена, которую Россия определённо готова заплатить за возврат Крыма. Китай, вероятно, придёт к тому же выводу по поводу островов Дяоюй-Сэнкаку.
Но если переход от военно-дипломатического противостояния к экономическому был ошибкой, значит ли это, что Западу следовало ввязаться в войну с Россией вместо введения санкций? Однозначно, нет. Здесь кроется вторая серьёзная стратегическая ошибка Запада.
Современные демократические государства прибегают к военной силе только в исключительных случаях, когда остальные возможности исчерпаны. Но европейские и американские лидеры сочли санкции лёгким путём, позволившим уклониться от сложностей серьёзной дипломатии и непростых переговоров. Их подход был примитивным и не подлежащим обсуждению – государственные границы неприкосновенны, и единственной легитимной властью является киевское правительство. Возможности переговоров между Россией и Украиной не осталось.
Таким образом, немедленные санкции в ответ на действия России дали обратный результат. Долгий сложный переговорный процесс по поводу изменения украинской конституции вполне мог привести к компромиссу, который скрепя сердце приняли бы все стороны. Вместо этого шаги Запада создали условия для прямой военной конфронтации, в которой победа России была предрешена.
Способны ли санкции нанести серьёзный вред российской экономике и тем самым подорвать военную силу страны, сведя на нет все успехи на Украине? Ведь Россия зависит от импорта, который финансируется за счёт продажи газа и нефти. Но и здесь Запад просчитался.
Санкции могут сыграть на руку Путину в краткосрочной перспективе, подтолкнув крупный бизнес вернуть средства в Россию.
Долговременные последствия могут быть ещё более пагубными. Сегодня российская экономика на удивление открыта. Прилагается гораздо меньше усилий для защиты отечественной промышленности от глобальной конкуренции по сравнению с другими странами со средним уровнем дохода. Если экономические санкции толкнут Россию к усилению независимости и протекционизму, местное производство и сектор услуг, бесспорно, начнут расти гораздо активнее.
К чему приведёт разворот России от общества потребления, ориентированного на западный импорт, к системе с советской независимостью и бразильским протекционизмом? Трудно сказать наверняка. Но если судить по другим странам, которые десятилетиями были изолированы от мировых рынков, можно предположить, что в протекционистской России расцветёт крупный бизнес. Власть Путина или даже более жёсткого националиста усилится, а военная мощь страны скорее возрастёт, чем разрушится.
Это совсем не тот результат, которого ждут от введения санкций.
Об авторе. Анатоль Калецкий – отмеченный наградами журналист и финансовый экономист, который с 1976 года писал для таких изданий, как «Economist», «Financial Times» и «Times of London», позднее начал работать в «Reuters». Он также главный экономист гонконгской компании «GaveKal Dragonomics», которая проводит анализ капиталовложений для 800 инвестиционных учреждений по всему миру.
My Webpage