Почему у России не получается создавать зарубежные военно-морские базы
В начале июня посольство РФ в Хартуме получило сообщение от суданских властей о намерении пересмотреть решение по созданию пункта материально-технического обеспечения ВМФ России в Порт-Судане. Сразу же после этого в МИД РФ заявили, что ничего серьёзного не произошло – мол, идут обычные согласования и вопрос строительства базы уже решённое дело. Хотя в реальности вокруг появления российских кораблей в Порт-Судане разворачивается нешуточная подковёрная борьба.
Прежде всего стоит сказать, что в истории ВМФ России вопрос базирования кораблей на заморских территориях всегда являлся проблемным. Вот и сейчас начавшиеся ещё в 2019 году переговоры с властями Судана о создании на берегу Красного моря пункта материально-технического обеспечения (ПМТО), которые, казалось бы, уже успешно разрешились подписанием двустороннего соглашения, вдруг получили неожиданное и не очень приятное для Москвы продолжение. Сейчас вопрос о строительстве ПМТО в мировой прессе называют «суданскими качелями». И нет полной уверенности в том, что они качнутся в пользу России.
Суданские качели
Началось всё с того, что 2 июня начальник генштаба Судана Мухаммад Усман аль-Хусейн заявил – мол, договор, подписанный между бывшим правительством страны и Россией, не соответствует интересам Судана. Конечно, можно предположить, что таким образом аль-Хусейн просто шантажирует Москву. Мол, вы в своё время договаривались с прежним правительством (президент Омар аль-Башир был свергнут в 2019 году), а теперь мы здесь власть. Потому если хотите получить базу, то давайте торговаться. Что ж, в Африке хорошо знают, как надо вытряхивать бакшиш из пришлых чужаков. Однако в данном случае демарш аль-Хусейна, судя по всему, был совсем не его личной инициативой.
Нетрудно заметить, что перемена в настроении новых суданских властей случилась после того, как в Хартум прибыл спецпосланник США Дональд Бут, вслед за которым высадилась делегация американских «ястребов» из состава Африканского командования. Очевидно, что речь шла об одном – в обмен на всяческие военные блага для Судана ликвидировать соглашение между Москвой и Хартумом. Результат не замедлил себя ждать – уже в апреле 2021 года появилась информация о том, что Хартум готов к расторжению прежних судано-российских отношений. Правда, в Москве эту новость назвали фейком и дезинформацией. Видимо, зря.
Интерес американцев понятен. Судан слишком лакомое место, чтобы отдавать его Москве. Ведь отсюда боевые корабли могут с удобством выходить как в Средиземное море, так и в Индийский океан, а заодно контролировать Красное море. Сегодня у России на Средиземноморье имеется база в сирийском Тартусе, которая также представляет собой ПМТО. Однако тартусский порт используется заодно сирийскими ВМС и гражданскими судами, а потому его возможности ограничены. В связи с этим приход российского флота в Судан выглядел бы идеальным решением. И соответственно стал бы неудачей для США. Потому теперь Москве и Вашингтону наверняка придётся долго торговаться с суданскими чиновниками, обещая им всяческие блага. И непонятно, в чью сторону в итоге качнутся «суданские качели». А главное – какова окажется итоговая цена. Ведь проиграть Москве будет крайне обидно. Причём не только на политическом фронте, но и на пропагандистском. Ведь сколько уже было радостных сообщений, что «Судан наш». Хотя, может быть, просто надо тщательнее подбирать союзников?
Потерянный Вьетнам
Вопрос базирования кораблей на заморских территориях всегда являлся для нашей страны проблемным. В 60-е годы прошлого века, когда корабли советского ВМФ вышли в открытый океан, соревноваться на равных с флотом США им мешало только отсутствие заморских пунктов базирования и ПМТО. Советской дипломатии была поставлена задача решить эту проблему. И хотя со стороны США началось было мощное противодействие, дело сдвинулось с мёртвой точки. Свою роль сыграло наличие у Москвы верных идеологических союзников. Уже в мае 1979 года правительствами СССР и Социалистической Республики Вьетнам было подписано соглашение о безвозмездной аренде на 25 лет бухты Камрань. А 20 апреля 1984 года было подписано новое соглашение, которое предполагало строительство в бухте и на полуострове Камрань объектов инфраструктуры военного гарнизона. Здесь следует уточнить, что стройка велась не на пустом месте – обустройство порта начали ещё американцы, для которых Камрань являлась крупной тыловой базой. В итоге в Камрани расположились 119-я бригада надводных кораблей, 38-я дивизия подводных лодок, 255-й дивизион судов обеспечения, 300-й дивизион кораблей охраны водного района, 501-й отряд борьбы с подводно-диверсионными силами и средствами, 1073-й зональный узел связи, а также авиационный полк, в составе которого имелись противокорабельные ракетоносцы Ту-16. Согласно договору построенные объекты должны были эксплуатироваться советским ВМФ на безвозмездной основе до 2004 года. Но уже в 2002 году российский флот досрочно покинул Камрань, передав вьетнамской стороне все построенные объекты. Теперь бывшие строения базы используются как международный аэропорт.
Формально отказ от базы Камрань объяснялся тем, что российский флот уже 10 лет как не выходил в Индийский океан. Да и средств на содержание базы тогда явно не хватало. Однако очевидно, что уход России был большой ошибкой, которую теперь будет крайне сложно исправить, если вообще возможно. Да, в 2013 году в ходе российско-вьетнамских переговоров на высшем уровне было подписано соглашение о создании в Камрани совместной базы для обслуживания и ремонта подводных лодок. А в 2014 году появилось соглашение, устанавливающее нормы пользования российскими боевыми кораблями портом Камрань в упрощённом порядке (кораблям и судам РФ после несения службы в Мировом океане
требуется лишь уведомление портовых властей, чтобы совершить заход в Камрань). Тогда же аэродром Камрани стал использоваться для обслуживания российских самолётов-дозаправщиков. Но всё перекрывает другой факт: в октябре 2016 года официальный представитель министерства иностранных дел Вьетнама Ле Хай Бинь заявил, что «мы не будем вступать в военные союзы или альянсы против третьих стран», добавив, что Вьетнам не допустит размещения на своей территории любых иностранных военных баз.
Можем ли мы сегодня вернуться в Камрань? Можем, но при этом потеряем дружбу с Китаем, которой нынче очень дорожим. Ведь в своё время получить базу в Камрани СССР смог, воспользовавшись противоречиями между Китаем и Вьетнамом, вылившимися в войну. И сегодня эти противоречия не исчезли – Пекин и Ханой ведут спор за Парасельские острова и острова Спратли. В этой распре большую роль играют военно-морские силы. А потому порт Камрань (и то, какие силы на нём базируются) особенно важен как для одной, так и для другой стороны. Вот и приходится Москве выбирать, с кем и против кого дружить. Результатом же этой дипломатии стало отсутствие у российского ВМФ полноценной зарубежной базы в Тихоокеанском регионе.
Кстати
Генерал Леонид Ивашов рассказал о том, каким образом Россия потеряла свои военные базы во Вьетнаме (Камрань) и на Кубе (Лурдес).
«В 2000 году президент Владимир Путин посетил Кубу, я два месяца готовил этот визит, в том числе и по Лурдесу. Четыре часа сидели с Кастро на боевых местах Лурдеса, затем выходят к личному составу гарнизона, и Путин заявляет: мы договорились. Никакой платы кубинцы с нас не берут, это наш общий разведцентр, мы его модернизируем, поставим новейшее оборудование, и он будет работать. Через девять месяцев бывшие тогда министр обороны Сергей Иванов и начальник Генштаба Анатолий Квашнин объявляют, что он нам не нужен. То же самое по Камрани. Эти два вышеуказанных военачальника говорили, что нам дорого содержать базы. При том, что ничего мы ни Кубе, ни в Камрани до 2000 года не платили. Но мы нашли решение. В Камрани шесть причальных стенок и аэродром. Две причальные стенки отдаём вьетнамцам и [делаем] совместное базирование авиации. Но Генштаб под руководством Квашнина и Минобороны во главе с Ивановым снова заявили: нам это не нужно».
источник