Корейская история берёт своё начало в 2333 году до нашей эры... Ну, по крайней мере сами корейцы так считают. В любом случае иностранцу в присутствии корейца, неважно с севера страны или с юга, высказывать сомнения в этом факте не рекомендуется: на Дальнем Востоке к национальным легендам относятся с уважением. Если в них сказано, что королевство Кочосон было основано в 2333 году до нашей эры королём Тангуном, рождённым от небесного властелина Хвангуна, спустившегося на гору Пэктусан, женщиной-медведем Уннё (не медведицей, а медведем, превратившемся в женщину путём усиленного поедания чеснока и полыни), то так оно и есть!
Как ни относись к этому мифу, есть в нём и рациональное зерно: некоторые исследователи считают, что в легенде описываются два волшебных животных: тигр и медведица, от которых произошли два племени корейцев. Северные и южные. Юг и север Корейского полуострова и впрямь сильно отличаются. Причём как друг от друга, так и от окружающих земель. Окрестности Кореи не слишком богаты полезными ископаемыми, и на этом фоне север полуострова смотрится просто как Эльдорадо! Здесь есть уголь, свинец, вольфрам, цинк, графит, магний, железо, медь, золото, соль и прочие полезные для любой цивилизации вещи. С другой стороны, на юге места благодатные для земледелия, кое-где даже мандарины растут. Плюс море, богатое рыбой и морепродуктами, живи да радуйся! Особенно, когда страна едина и идёт взаимовыгодный обмен: полезные ископаемые на вкусную еду.
В общем, дата 2333 год до нашей эры отмечается как дата основания корейского государства как на севере, так и на юге. А в реальности точные сведения о существовании корейского государства появляются несколько позднее. Иногда говорится о мудреце Гидже из китайской династии Шан, переселившемся в Корею веке в XII до нашей эры. Надо сказать, что Гиджа — личность историческая, так же как и династия Шан, от неё уже сохранились письменные источники. Но сведения о переселении Гиджи в Корею — чистая легенда в том смысле, что документов об этом не осталось, а само его путешествие в Корею современными исследователями рассматривается как получение корейцами высокой китайской культуры.
Первым правителем Кореи, которого можно проследить документально, является Ви Ман (по-китайски Вэй Ман) — полководец царства Янь, бежавший на полуостров и основавший царство Виман Чосон. Было это также давненько, в 194 году до нашей эры. Правда, Виман Чосон не просуществовало и 90 лет: в 108 году до нашей эры его захватил император У из династии Хань.
Исходя из всего вышеперечисленного, можно было бы предполагать, что корейцы в какой-то степени родня китайцам, ан нет! Корейский язык — изолированный, и долгое время учёные не могли найти его родственников. Тем не менее сегодня наиболее правдоподобной считается гипотеза об урало-алтайском происхождении корейского языка. В чём-то с огромным приближением можно считать, что карелы и корейцы ОЧЕНЬ дальние, но — родственники, так сказать, изолированные группы угро-финнов. Собственно говоря, даже если не копаться в сравнительной лингвистике, то корейцы исторически выделялись на фоне китайцев или своих японских соседей (которых даже китайцы называли восточными карликами) высоким ростом и крепким телосложением.
Как бы то ни было, после падения Виман Чосона на территории Кореи появилось несколько царств, которые не мытьём так катаньем попросили китайцев на выход. Вскоре, в 562 году, сложились три королевства: самое крупное и развитое — Когурё (что можно перевести примерно как Высокий замок), Пэкче и Силла, подмявшие под себя весь полуостров. Само собой, вскоре королевства начали воевать. Тем более что если Пэкче и Силла были населены предками нынешних корейцев, то население Когурё было ближе к японцам. Откуда они взялись на полуострове? А как, кроме как через Корею, можно было в начале нашей эры попасть с континента на Японские острова? Впрочем, Три королевства (Самхан), кроме самой Кореи, занимали существенный кусок Маньчжурии и даже чуть-чуть российского Приморского края. Впрочем, север занимало именно Когурё, а юг — Пэкче и Силла.
Все три королевства исповедовали буддизм, что неудивительно при китайском соседстве. Удивительно другое: если в Китае элиту составляли чиновники, то в Трёх королевствах она была военной! В общем, несмотря на мощное китайское влияние, корейцы всегда были себе на уме. Более того, боевитые корейцы сумели даже выбить с полуострова войска династии Тан — самой воинственной за всю китайскую историю. Правда, Когурё этих перипетий не выдержало, пав под ударами китайцев с одной стороны и южан — с другой. В общем, этнический состав полуострова стал более единообразным (династия Тан практиковала депортации населения и жители Когурё под них попали...). Правда, частью Маньчжурии и Ляодунским полуостровом с Китаем пришлось поделиться.
Первым корейским государством, которое можно смело назвать национальным, стало королевство Корё, появившееся в 918 году на месте объединившихся Трёх королевств. Почётную миссию объединить полуостров взял на себя генерал Ван Кон. С одной стороны, человек это вполне реальный, но... Мы же на Дальнем Востоке, а здесь правда и вымысел переплетаются так, что любая Шехерезада замучается все нюансы пояснять! Например, про деда Ван Кона писали, что он «...встретил короля драконов, убил лису-оборотня и женился на женщине-драконе; позже женщина-дракон превратилась в дракона и улетела» — у нас о его современнике, Вещем Олеге, ничего сказочнее «гробовой змеи», кусающей князя за ногу, не придумали...
Впрочем, несмотря на столь сказочное происхождение, Ван Кон делами занимался вполне обыденными для человека его положения: воевал с соседями и бандитами, а под конец организовал государственный переворот и сверг спятившего короля Кун Е, возомнившего себя Буддой и начавшего массовые репрессии против друзей и родственников (как это сочетается с провозглашением себя Буддой? В Корее соджу — забористая!). Будучи провозглашённым новым королём Ван Кон назвал своё царство Корё.
Царство лежало в развалинах: на обломках Пхеньяна некие варвары организовали охотничьи угодья, пришлось новому королю вновь заселять будущую столицу КНДР. Правда, сам он сюда не переехал, предпочитая править из родного Гегэна, а в старую столицу послал двоюродного брата Ван Син Нёма. Поскольку с силами было туго, то вместо покорения местных племён Ван Кон начал заключать с ними союзы. А самой видной реформой Ван Кона стало введение буддизма в качестве государственной религии.
Надо сказать, что полководцем Ван Кон показал себя неважным: в битве с армией Позднего Пэкчу он потерпел поражение, бежал, долго прятался от преследователей в пещере на горе Апсан... Но в конце концов Корё оправилось от поражения и прогнало захватчиков. А там и последний король Силлы Кёнсон устал от попыток возродить былую славу своей страны и передал Вану свою двоюродную сестру в жёны. Она стала пятой: у первого короля Корё было правило — брать в жёны дочерей разного рода правителей, а поскольку правителей хватало, то и гарем был обширный! Последним завоёванным королевством стало то самое Позднее Пэкчу, которое Ван Кон покорил в 936 году, объединив страну.
Впрочем, прежде чем продолжить знакомство с деталями истории Кореи, хочется разобрать вопрос: а как Корея сохранила свою культуру под боком у Китая? Почему не была китаизирована до конца? Определённую китаизацию, конечно, отрицать нельзя, но нельзя отрицать и то, что корейцы не китайцы! А тут не обошлось без влияния нашей родины, точнее, тех государств, что существовали на территории русского Приморья. Это царство Бохай, государство киданей, Золотая империя чжурчженей. Ну и Россия — последние 150 лет...
Дело в том, что, начиная с появления царства Бохай в 698 году, в его состав входило достаточно много предков современных корейцев. Скажем, буддизм бохайцам передали именно корейцы, а на территории современного Приморского края даже развалины буддийского монастыря тех времён раскопали. В общем, когда Китай попытался завоевать Корё, в спину китайским армиям ударили бохайцы и тюрки из Второго Восточно-тюркского каганата, в результате империя предпочла иметь будущих корейцев союзниками против бохайцев, а не подданными.
Эта коллизия будет повторяться в истории Кореи неоднократно: страна будет искусно балансировать между Поднебесной и её буйными соседями. Собственно говоря, именно такое балансирование мы видим сегодня в новостных программах: дружить с Россией не Ким Чен Ын придумал, до этого тысячу лет назад додумались. И спасаться на территории нынешней России от врагов — старая традиция корейской аристократии, Ким Ир Сен стал последним из последовавших ей. Последним по времени, но не факт, что самым последним.
В общем, Ван Кон стал первым объединителем Кореи, так что сегодня к его памяти достаточно часто обращаются что на севере, что на юге полуострова. Впрочем, не только в Корее о нём до сих пор фильмы снимают, Ван Кон даже в игру Сида Мейера «Цивилизация» попал. По крайней мере в III и IV «Цивилизациях» он присутствует — легендарная личность! Его столица была в Кэсоне — на территории современной КНДР (хоть и близко к 38-й параллели).
У любого объединения страны есть интересная особенность. После него остаётся много военных, которых желательно как-то использовать, что после ликвидации последнего соперника несколько проблематично. Поэтому объединившиеся страны чаще всего начинают внешнюю экспансию. Корея не стала исключением, организовав экспансию на север: больше с полуострова идти некуда, так что под раздачу попали кидани, они как раз ликвидировали царство Бохай, организовав на его месте свою «империю Ляо», откуда в Корею немедленно пошёл поток беженцев-бохайцев. Ван Кон всех прибывших принял как родственников! А за обиженных родственников нужно мстить...
В общем, месть короля Кореи была если не страшна, то крайне неприятна: он начал грабить пограничные территории. Так что кидани решили мириться, отправив Ван Кону 30 послов с 50 верблюдами. Больше всего не повезло верблюдам: послов король просто сослал на остров, а верблюдов оставил умирать от голода под мостом! Такого жестокого обращения с животными кидани снести не могли, но... На Востоке, как известно, в ходу пословица насчёт того, что только глупец мстит сразу, а трус — никогда. Трусами кидани не были, дураками — тоже, поэтому войну начали через 51 год после инцидента с верблюдами (но именно из-за него!).
В 993 году армия империи Ляо численностью 800 тысяч человек (так сами кидани посчитали, скорее всего, чтобы самим увереннее себя чувствовать и врага напугать) генерала Сяо Сунина перешла реку Ялу. Но то ли в огромной армии, прямо по Сунь Цзы, «не было порядка», то ли в реальности армия была сильно меньше, чем утверждал её командующий... Как бы то ни было, под Чхончхонганом захватчикам досталось настолько капитально, что империя предложила Корё переговоры.
Сложно сказать, читал ли генерал киданей книгу Дональда Трампа об искусстве переговоров, но действовал он явно по его методике: выдвинул требования королю Сонджону стать вассалом Ляо, отдать земли, доставшиеся корейцам в наследство от царства Бохай, и начать выплачивать ежегодную дань. Как будто не он только что битву проиграл! Но корейский командующий генерал Со Хый, по-видимому, с данной методикой ведения переговоров также был знаком: он предложил оставить за Корё бывшие бохайские земли, а кроме того, отдать Ляодунский полуостров и Маньчжурию! В общем, сошлись на варианте «ни нашим — ни вашим»: обмен пленными и все остаются при своих. Единственное, чего добились кидани, — разрыва вассальных отношений Корё с Китаем. Учитывая, что династия Сун военной помощи своим корейским вассалам не оказала, сложным для Сонджона это решение не было...
Как известно с седой древности, лучшее время для нападения на страну — революция. В 1009 году генерал Кан Чо решил, что сын почившего в Бозе Сончжона король Мокчжон — не самый эффективный менеджер и совершил государственный переворот, установив военную диктатуру имени себя любимого. А уже в следующем году реку Ялу перешла 400-тысячная армия киданей во главе с императором Шэн-цзуном, объявившим, что ему за Мокчжона обидно! В первом сражении корейцы одержали победу, но второе проиграли с треском: Кон Чо был схвачен и казнён, а армия Ляо двинулась на столицу Корё. Штурм корейцы отразили, хоть и с большими потерями, но известие о гибели Кан Чо привели к панике в штабах, генералы стали требовать от короля капитуляции, и Хёнджон решил сбежать из Пхеньяна на юг, в портовый города Нанджу, чтобы, если что, морем двинуть из страны.
Когда начались переговоры, кидани чувствовали себя уверенно и потребовали, как по Трампу, максимума! А именно: передать земли по реке Ялу, а самому Хёнджону прибыть в ставку к Шэн-Цзуну и «оказать знаки повиновения» — стать вассалом. На это король не пошёл и... кидани убрались восвояси! Дело в том, что Корея — длинная. И снабжать 400-тысячную армию по длинной дороге, которую постоянно атаковали отряды местных войск, было слишком сложно. Проще отступить. Отступление стоило киданям ещё 20–30 тысяч погибших.
Знаете, что самое сложное? Завершить войну, окончившуюся с неопределённым результатом. Империя Ляо после второй Корё-киданьской войны побеждённой себя не чувствовала: все сражения выиграны, а то, что отступили... так то по причинам сложной логистики и неудовлетворительной работы снабженцев! Попытки переиграть ситуацию предпринимались в 1015, 1016 и 1017 годах, но явной победы ни одной стороне не принесли. Поэтому предсказуемо началась третья Корё-киданьская война.
В 1018 году 100-тысячная армия Ляо вторглась в Корё. Неприятности начались сразу — генерал Кан Кам Чан организовал киданям засаду: разрушил плотины на Ялу, после чего атаковал отрезанную армию силами своей кавалерии. Несмотря на столь невесёлое начало, упрямые кидани продолжили наступление вглубь, и только после ещё пары поражений оставшиеся в живых вернулись домой. Победа? Ну, как сказать.
Дело в том, что у империи Ляо возможностей сформировать ещё одну армию хватало, а в Корё после всех побед с людьми была напряжёнка. Поэтому итогом победоносной войны стал неравноправный мирный договор: король Корё признавал себя вассалом императора Ляо, получил корону из рук имперского посла и возобновил выплату дани. Кроме того, из ссылки были возвращены послы империи, а дипломатические отношения с Китаем разорваны по требованию сюзерена.
Впрочем, несмотря на разрыв отношений с Китаем, царство Корё успело понахвататься от Поднебесной разного! Сын Ван Кона Кванчжон провёл реформы под руководством Шуан Цзи — беглого китайского чиновника, прижившегося на полуострове. Были введены экзамены на чиновничью должность — кваго, полностью слизанные с императорских экзаменов династии Тан. Его преемники продолжали заимствования: была скопирована бюрократическая структура Поднебесной, проведена централизация власти, проведена земельная реформа по китайскому образцу, упорядочившая сбор налогов. В конце концов Сончжон сделал конфуцианство официальной доктриной и... отделил церковь от государства! Точнее, разделил власть и религию, но какая разница?
Поскольку для воспроизводства конфуцианской бюрократии нужна грамотная элита, в 992 году был основан университет Кукчегам. Студенты в нём занимались углубленным изучением классики китайской научной и философской мысли. Самое интересное, что, пережив множество изменений, этот вуз существует до сих пор как Корё Сонгюнгванский университет, или Университет лёгкой промышленности. Абитуриентов в университет готовили в хянго — провинциальных школах, которые в неизменном виде функционировали до 1894 года, а с 1900 года превратились в государственные начальные школы. А для лучшего функционирования сложившейся системы образования в том же 992 году были открыты национальные библиотеки в Кэсоне и Пхеньяне с десятками тысяч томов в фондах.
Но больше всего о китаизации Корё говорит такой мегапроект, как Чхолли Чаесон — Великая Корейская стена — «стена длиной в тысячу ли». Ли — сегодня 500 метров, так что длина сооружения — 500 км. Не 21 196 км, как китайский образец, само собой, но так и Корея не Китай. Впрочем, толку от неё было не больше, чем от Великой Китайской стены.
Хотя были и более оригинальные проекты защиты границы от киданей. Например, в 1011 году была создана «Трипитака кореана». Чтобы заручиться поддержкой Будды в обороне от «варваров», на 81 258 берёзовых брусках был вырезан текст «Трипитаки» — буддийского священного писания. Подсчитано, что, если сложить их в стопку, они достигнут высоты горы Пэктусан — 2,74 км. Общий вес «Трипитаки кореана» — 280 тонн. Почему на деревянных брусках? Для печати! Печатать книги с деревянных брусков в Китае начали в эпоху Тан (618–907 годы), как видим, корейцы в данном вопросе не сильно отстали.
Помогла ли «Трипитака кореана» защитить границы? От киданей... можно считать, что помогла! По крайней мере с момента её окончания ни одного удачного набега киданей не случилось. А если серьёзно, то Корё стало той силой, участие которой могло склонить баланс в идущих с переменным успехом войнах между Поднебесной и Ляо в пользу одной из участвовавших сторон. Чем корейские короли и пользовались: когда послы Ляо и Сун прибывали ко двору правителей Корё, их принимали как равных, несмотря на то что обе великие державы претендовали на сюзеренитет над полуостровом. XI век стал Золотым веком Корё: в мирной стране развивались ремёсла, искусства и науки. До Корё добирались купцы из Аравии, книгопечатание развилось до такой степени, что страна экспортировала книги в Китай! Но вскоре к границам Корё, подошли новые враги, от которых не помогла ни Великая Корейская стена, ни берёзовая «Трипитака»...
Фёдор Ступин