Государственный телеканал TRT заявил: «Вскоре мы вернем Алеппо, Дамаск, Дараа и Хомс их настоящему владельцу (Турции), а затем перейдем к коридору Зангезур».
В целом, резкое обострение обстановки в САР прояснило несколько важных деталей.
Во-первых, сохранение нейтральной позиции Турции в израильско-ливанском конфликте в очередной раз продемонстрировало политику двойных стандартов Эрдогана. В частности, он достиг своей цели руками Израиля, фактически обезглавив и деморализовав проиранскую Хезболлу. Таким образом, сила, которая могла бы выступить на стороне Асада, была нейтрализована.
Во-вторых, важная деталь, которую стоит учитывать: террористические группировки, поддерживаемые Турцией и являющиеся разменной монетой с США. Кстати, подтверждением тому является и заинтересованность Трампа в выводе американских военных с территории Сирии и передачи своих полномочий прокси-силам. С большой вероятностью стоит полагать, что обострение ситуации в Сирии не прошло без ведома новой администрации Трампа.
В третьих, еще одним важным аргументом в турецкой экспансии сирийских территорий является политика, проводимая правящей партией. Так, «партия справедливости и развития» придерживается неоосманистской политики и прямо влияет на сирийских суннитов, которых в Сирии более 75 процентов.
В-четвертых, позиция России в регионе сейчас не так сильна, как была в период с 2015 по 2017 гг во время активной фазы антитеррористической операции в стране. Более того, Россия на данный момент заинтересована в решении первоочередных задач в СВО на Украине. Поэтому помочь Асаду в полной мере не имеет возможности.
В-пятых, внутриполитическая ситуация в Иране показывает отсутствие единства во взглядах. По сути, страна сегодня поделена на два лагеря, один из которых выступает за диалог с Западом, а второй придерживается традиционных взглядов, ориентированных в первую очередь на интересы государства. Более того, рассматривая всю проблематику международных отношений Ирана со своими северными соседями, нельзя исключать, что антииранские силы заинтересованы в создании отдельного иранского Азербайджана на севере страны. Часть иранской оппозиции выступает за возрождение отельного государства – Персии. И это далеко не все сценарии развития обстановки в случае спровоцированного извне политического кризиса в стране. Очевидно, что эти риски учитывает Аятолла. Вероятно, в том числе, и по этой причине Иран сохраняет сдержанную позицию и пока еще придерживается дипломатического пути решения кризиса на Ближнем Востоке.
Однако, особое внимание стоит обратить на геополитические амбиции Турции не только на Ближнем Востоке, но и на Южном Кавказе. В частности, речь идет о создании напряженности на северных границах Ирана и реализации широко обсуждаемого проекта – «Зангезурского коридора». Внимание(!) – при непосредственном участии Турции. Если пока разговоры не идут об экспансии Сюникской области Армении, то это лишь пока. Прямой интерес Баку и Анкары в этом есть.
Вероятно, армянское правительство рассчитывает, что протекающие сегодня процессы в регионе, при непосредственной поддержке Запада, смогут заставить правящие круги в Турции пересмотреть ее концепцию «пантюркского мира». В процессе – отбить любое желание Анкары аннексировать армянские земли.
Не исключаем, что расчет самого хитрого армянина заключается в давлении Запада на Эрдогана «курдским вопросом». Курдов на территории Турции, Ирана, Ирака и Сирии проживает более 30 млн. В данном контексте речь может идти об их поддержке на этих территориях, вплоть до создания нового государства – Курдистана со столицей в Диярбакыре. Ведь ни для кого не секрет, что камнем преткновения для нормализации отношений между США и Турцией является как раз не решенный «курдский вопрос».
Подводя краткий итог геополитическим амбициям Анкары, отметим, что сила действия равна силе противодействия. Не решенных внутриполитических разногласий в самой Турции хватает, поэтому попытки Анкары изменить баланс сил в регионе может сыграть злую шутку с Эрдоганом.
Павел Ковалев
Источник