Пожилые американские олигархи, намеченные на высокие посты в новой американской администрации, с удовольствием имели бы дело с государственными олигархами по ту сторону океана, как Арманд Хаммер с Советами. Но политическая система США предписывает им гораздо более сдержанное поведение.
В последнем фильме Вуди Аллена «Светская жизнь» Бобби Дорфман, герой актера Джесси Айзенберга, замечает: «Евреи всегда все переваривают, чтобы убить микробов». Слабым эхом этой бруклинской хохмы внезапно отозвалась фраза Дональда Трампа на предынаугурационной пресс-конференции в ответ на вопрос, действительно ли у него были связи с русскими проститутками: «I’m also very much a germophobe, believe me — Поверьте, я очень боюсь микробов».
Но не эта фраза стала ключевой. «I think it was Russia — Думаю, это была Россия», — выжал из себя Трамп, отвечая на неизбежный вопрос о том, кто «хакнул» Америку. Да, конечно, потом он пускался в долгие объяснения, что вообще-то, чуваки (folks), хорошие отношения с Путиным — это актив, а не пассив, и вроде как у них с российским президентом все неплохо, но мало ли как история повернется, и все может стать, наоборот, плохо… В общем, человек, который еще несколько месяцев назад, бодро строя из себя «ужасного ребенка», призывал Россию осуществить кибератаку на его конкурентов, практически сдал партнера. Воистину кандидат в президенты и президент — две разные политические субстанции…
Пресс-конференцию избранного президента США Дональда Трампа ждали с тем же, если не большим, интересом, что и декабрьскую пресс-конференцию Владимира Путина. Как выборы в Америке были важнее для русского человека, чем унылая парламентская кампания в России, так и общение с городом и миром Трампа интереснее, чем рутинный отчет российского главы государства о том, что приросло и заколосилось.
Интерес был раскален добела новой порцией компромата о связях Трампа с Россией, в том числе и вполне интимного свойства. Хотя преимущество уже дискредитированного человека состоит в том, что дискредитировать его по тому же поводу практически невозможно. Кроме того, не очень ясен мотив, который сподвиг бы российское руководство на шантаж Трампа — в обмен на что? На отмену санкций? Так это не в его силах — он связан по рукам и ногам еще не вполне оформившимися отношениями не то что с Европой, но даже с собственной Республиканской партией.
В этом-то и состоит неполное понимание стартовых возможностей Трампа. Они не просто отягощены и захламлены наследием Барака Обамы — ужесточением санкций в отношении России, но и ограничены, как ни пафосно это звучит, институтами американской демократии.
Каким бы ни было психофизическое устройство нового президента, что бы он ни думал об окружающем его мире, какие бы воздушные замки или там стены на границе с Мексикой ни строил в своем воображении, глава американского государства — просто согласно Конституции и политическим традициям, зашитым в политическую культуру гораздо более основательно, чем наши «духовные скрепы», — не может быть диктатором или автократом.
Его шаги ограничены внутри страны системой сдержек и противовесов и общественным мнением, а вне страны — все еще существующим консенсусом западного мира по поводу того, что такое хорошо и что такое плохо. В частности, личное отношение Трампа к России пока так остается личным — преодолеть общезападную неформальную конвенцию по поводу путинского руководства он не может, не говоря уже о том, чтобы устранить санкции.
Тот же кандидат в госсекретари Рекс Тиллерсон, имевший бизнес с российскими госкапиталистами, вынужден оценивать путинскую Россию как угрозу из-за Крыма, Украины, Сирии, даже если его персональные взгляды предполагают, мягко говоря, тесные партнерские отношения с нефтяными российскими госолигархами. Иначе не бывать ему главой Госдепа и не есть каждый день его печеньки. А этот пост Тиллерсону важнее ордена Дружбы от российского президента. Он так хотел этой должности, что на «допросе» в сенатском комитете наговорил про путинскую Россию множество гадостей. А еще больше глупостей. Например, утверждал, что если бы США поставили Украине оружие, все пошло бы иначе, ведь русские признают только силу.
Все-таки нефтяник должен работать по специальности… Есть опасения, что качество американской внутри- и внешнеполитической элиты упадет до такой степени, что затянутые в костюмы и галстуки чиновники со Смоленской площади еще раз сто помянут Барака Обаму и Джона Керри добрыми словами.
И хотя пожилые, вплоть до геронтократического возраста членов советского политбюро, американские олигархи, намеченные на высокие посты в новой американской администрации, с удовольствием имели бы дело с государственными олигархами по ту сторону океана, как Арманд Хаммер с Советами, политическая система США предписывает им гораздо более сдержанное поведение. Управлять страной как бизнесом не получится — все они находятся в плену системы сдержек и противовесов, унаследованной от отцов-основателей американской демократии.
Трампа можно сравнивать с Ричардом Никсоном, который тоже был далек от демократического идеала, придерживался дирижистских взглядов на экономику, и если нового американского президента обвиняют в расизме, то Никсону часто доставалось за антисемитизм. Никсон пережил импичмент за куда более скромные проступки, чем предполагаемое содействие России в избрании Трампа методом хакинга — подумаешь, установка прослушивающей аппаратуры в штабе Демократической партии, когда тут в новые времена вся переписка той же самой партии оказалась доступна широкой публике. Кроме того, Никсон был политиком, а Трамп еще им не стал. Никсон устроил с Брежневым детант — разрядку, понимая, что марксизм-ленинизм марксизм-ленинизмом, но у брежневского режима есть прагматические интересы. Трамп хочет, но пока не знает, как запустить разрядку-2, «трампогрузку», с той, впрочем, оговоркой, что 37-й президент США, в отличие от 45-го, построил хорошие отношения и с Китаем, а с этим у новоизбранного американского главы государства проблемы.
А вот чего Трамп не хочет, так это преждевременного импичмента. Вот и говорил он все время что-то про «фейковые новости» и вел себя на пресс-конференции так, как почти подобает обычному американскому президенту.
Цирк уехал, клоуны остались. Но им придется поменять профессию, если они в принципе хотят остаться на сцене.
Хотя последнее представление все-таки дадут: инаугурация, пообещал Трамп, станет «красивым событием». Наверное, она будет похожа на конкурс красоты.
источник