С момента переориентирования украинского государства на европейскую интеграцию прошло уже почти 3 года. И что же мы на сегодня имеем?
А ровным счетом – ничего. Вернее, больше чем ничего – убыток, который в первую очередь идет из-за европейских соглашений, а не приостановке почти половины промышленных мощностей, которые находятся в нынешних ДНР и ЛНР. Да да, все верно, именно европейские соглашения, которые, по заявлению киевской стороной в 2014 году, должны были сполна заменить российский рынок и облагородить украинский привели к убыткам.
Стоит отметить, что эти самые убытки обнаружили не украинские экономисты и министры, отвечающие за развитие экономики и в частности – сельского хозяйства, а простые журналисты из "The New York Times”. В статье прекрасно изложена вся картина производственного провала украинской стороной. Мол, европейские квоты, которые ввели на украинский продукт, попросту душат производителя, не давая толком разжиться на рынке ЕС.
То же можно сказать и про газ, который Украина с недавних пор начала закупать у европейских стран, а точнее сказать – российский риверс, который Нафтогазу продают Польша, Словения и другие, по цене в полтора раза больше российского.
Вот вам и "гениальная” экономическая политика, которую на сегодняшний день проводит Киев. Делайте вывод сами.