На днях в Нигере произошёл государственный переворот. Военные, от лица которых в прямом эфире местного телеканала чуть позже выступил майор-полковник Амаду Абдулрахман, захватили президента Мохамеда Базума, объявили о формировании военного совета, закрытии сухопутных границ, введении комендантского часа и приостановке работы всех государственных учреждений.
Причиной переворота мятежники назвали «ухудшающуюся ситуацию с безопасностью в стране и бесхозяйственность её руководства». Но, как пишут местные СМИ, реальным поводом сместить президента стали его планы по увольнению командующего президентской гвардией Омара Чиани и замену его генералом Мохаммедом Томбой.
По мнению наблюдателей, Чибани и возглавит военный совет, впрочем, рассматривается ещё и кандидатура бывшего начальник штаба Саливо Моди.
Пару слов о бывшем теперь уже президенте. Базум известен своей профранцузской позицией, а также тесными связями с США и Британией. Именно в Нигере, где уже расположены американские военные базы, были дислоцированы французские войска после своего вынужденного ухода из Мали. Недаром в Белом доме уже заявили, что США «осуждают попытки захвата власти и активно взаимодействуют в регионе для разрешения ситуации». Для переговоров в Нигер направился глава соседнего государства Бенин.
Нигер – это бывшая французская колония. Хотя, что касается колониального статуса, то для большинства африканских государство понятие «бывший» в данном контексте довольно условно. Формально – все они независимые государства, по сути – такие же бесправные колонии, как и 100 лет тому назад.
Так, Нигер, обладающий девятыми по объёму разведанными запасами урана в мире, до сих пор является главным поставщиком этого стратегического полезного ископаемого для французских АЭС, приносящих до 3 миллиардов евро дохода ежегодно (40% потребляемого Францией урана приходится на поставки из Нигера). Но несмотря на внешне выгодную статью экспорта, эта африканская республика остаётся одним из беднейших государств на планете. Дело в том, что французская компания Areva имеет (во многом за счёт коррупционных связей с верхушкой страны) весьма льготные условия для разработки урановых шахт Нигера.
Впрочем, многие из бывших французских колоний остались привязаны к Парижу экономическими, культурными и социальными узами. Даже валюта в ряде западно- и центральноафриканских стран называется франк. И потому понятно, что нынешний переворот в Нигере, окрашенный в откровенно антиколониальные цвета, никакой радости французам не доставил.
Но перейдём к главному, к ответу на вопрос: каким боком здесь Россия и что нам с того?
Прежде всего напомним, что в отличие от прочих европейских стран, в числе которых Португалия, Испания, Франция, Бельгия, Голландия, Италия, Турция и даже Дания со Швецией, Россия никогда не владела колониями в Африке и не занималась работорговлей.
Более того, согласно указу Государя Императора, русские военные корабли обязывались преследовать и атаковать суда работорговцев в любой точке мира, а самих «специалистов по продаже «чёрного дерева» вешать на реях без суда и следствия как пиратов. Фильм «Максимка» по одноимённому рассказу Константина Станюковича помните? Ну так вот.
Поэтому не стоит удивляться тому, что в большинстве африканских стран к нашей стране изначально относятся с симпатией.
Что же касается конкретно Нигера, то по оценке экспертов, которые обрисовали расстановку сил на чёрном континенте накануне проходящего в эти дни в Санкт-Петербурге экономического форума Россия-Африка, среди тех, кто публично и полностью нас поддерживает (Алжир, Зимбабве, Мали, ЦАР, Эритрея), осторожных союзников (Буркина-Фасо, Бурунди, Гвинея, Республика Конго, Судан, Уганда, ЮАР), неопределившихся (Ангола, Габон, Гвинея-Бисау, Египет, Камерун, Мадагаскар, Марокко, Мозамбик, Сенегал, Эфиопия, Южный Судан) и подчеркнуто нейтральных (Намибия, Танзания, Того, Эсватини), Нигер, до недавних событий, можно было отнести, скорее, к странам, потенциально дрейфующим прочь от России, а таких, надо признать, немало.
Государственный переворот в этой африканской стране стал очередным в цепочке идентичных, по сути, событий в соседних Мали и Буркина-Фасо, по итогам которых обе страны, избавившись от французского военного присутствия, оказались в сфере влияния России и известной ЧВК «Вагнер».
Так что тот факт, что ещё вчера наш МИД успел назвать события Ниамее (столица республики) неконституционными, вполне закономерен. Было бы глупо, если бы мы начали аплодировать происходящему – заинтересованность в этом России слишком уж очевидна.
И всё же не стоит упрощать военный переворот до банальной смены внешнеполитических центров влияния. Всё это свидетельство сложных и объёмных процессов, которые сегодня происходят в Африке.
Очевидно, что запущен механизм антиколониального движения. Движения, которое не смогло добиться успеха в период существования СССР, несмотря на все усилия Москвы. Вспоминается фильм «ТАСС уполномочен заявить» по Юлиану Семёнову, который как раз живописует картину противостояния СССР и США на чёрном континенте.
Разумеется, нынешний этап борьбы африканских стран за независимость от Запада, который имеет все шансы стать успешным, начался не благодаря помощи из Москвы, хотя частично мы также внесли в это делу свою лепту. Например, через ту самую «музыкальную» ЧВК.
Причиной начавшихся процессов стало объективное ослабление способности западных стран контролировать свои колонии, а также появление альтернативного финансового источника в виде Китая, который активно ведёт бизнес с африканскими государствами, не скупясь на инвестиции. Именно эти деньги позволили Африке перестать постоянно стоять с протянутой рукой «в приёмной» у Запада.
Проводя очередной форум Россия-Африка мы стараемся не столько укрепить наше влияние на континенте (укреплять-то по сути нечего), сколько отщипнуть свой кусок от богатого африканского пирога. Получится в итоге или нет – вопрос дискуссионный. С одной стороны, ещё одно поле противостояния с Западом нам только в плюс, чтобы перенести фокус внимания с Украины, а с другой – непрекращающиеся попытки выйти на договорняк с США лишают нас каких-либо шансов проводить в Африке реально самостоятельную политику. Так что пока всё это больше фестиваль, чем российско-африканский Давос. Впрочем, потенциал поднять наши отношения до означенного уровня у нас есть.
Источник