В интервью газете La Stampa от 21 июля министр обороны Италии Гуидо Крозетто заявил буквально следующее: «Пришел момент приложить все усилия для поиска мирного пути и переговоров для того, чтобы положить конец войне. Мы должны начать говорить о конце этого конфликта и условиях для этого, определив временные рамки». Заодно он выразил уверенность, что к лету будущего года говорить об этом уже не придется. То есть, по его мнению, все разговоры по данному поводу, которым сейчас только должны начинаться, к тому времени закончатся.
Слова у западных политиков, особенно у итальянских, где правительства меняются с рекордной для Европы частотой, почти ничего не значат, и к этому все уже давно привыкли. Но в данном случае важен не сам по себе синьор Крозетто, а тот факт, что его высказывание — первое в «альянсе демократий» на правительственном уровне, прецедент, который подтверждает: теперь так можно. Вот раньше было нельзя, а сейчас — можно! И значит, к этой первой ласточке, прилетевшей из Италии, стоит приглядеться повнимательнее.
Тем более, чуть позже в выступлении президента России на совещании с постоянными членами Совета Безопасности 21 июля прозвучал тезис о том, что «европейцы, да и представители европейских элит видят, что так называемая поддержка Украины — это, по сути дела, тупик, пустая бесконечная трата денег и сил». А далее Владимир Путин сказал, что Польша вынашивает планы якобы «обеспечения безопасности современной Западной Украины», то есть «последующей оккупации данных территорий», хочет «урвать себе кусок пожирнее», и «если польские части войдут, например, во Львов или на другие территории Украины, то они там и останутся. Причём останутся навсегда». И в заключение прозвучала фраза о том, что если продажный и предательский киевский режим хочет «что-то сдать, продать, чем-то расплатиться с хозяевами — это, повторю, в конце концов, их дело. Мы в это вмешиваться не будем».
То есть слова президента России можно понимать и так, что он включил зелёный свет для польской аннексии бывших «кресов всходних» на территории западных областей современной Украины — правда, откровенно предупредив о том, что если это произойдёт, то 1) у новой Речи Посполитой в перспективе возникнут большие проблемы с «кресами заходними», бывшими немецкими землями, которые Польша после Второй мировой войны получила «в подарок» от Сталина, и 2) если при этом сейчас Варшава захочет что-то получить ещё и от Беларуси, то она не получит вообще ничего, кроме войны с Союзным Государством, то есть с Россией.
Иными словами, польские политики поставлены перед тяжелым и неразрешимым выбором, в котором любое решение для них будет проигрышным. Если только не предположить, что недавние миссии посланцев Ватикана (практически одновременные визиты кардинала Маттео Дзуппи в Москву, кардинала Блейза Супича во Львов и кардинала Клаудио Гуджеротти в Минск) были результативными, и общие параметры базовых договоренностей по выходу из украинского конфликта согласованы.
Но если допустить эту возможность, то, с учётом того, что в итальянской и польской политике католический фактор играет гораздо более весомую роль, чем это видится со стороны, Польша с высокой долей вероятности может воспользоваться нынешним путинским «приглашением на эшафот» с неопределенной отсрочкой исполнения приговора (а там что угодно может случиться). Но при этом утратят смысл не только разговоры о конфликте на Украине, что «предсказал» итальянский министр обороны, но и разговоры о самой Украине как некоем отдельном политическом субъекте, в том числе с точки зрения его демилитаризации и денацификации, что было и остается заявленной целью российской специальной военной операции.
Источник