Прилепин возражает на утвердившееся среди русских мнение, что «наших на Украине нет» и «все хохлы — враги»:
«Вы видели, как только что половина жителей Херсона уехали в Россию, оставив свои дома, своё имущество? Они чьи? Наши? Если вы не были в Купянске, в Изюме, в Балаклее, так я вам скажу: и там также — половина, а то и две трети — наши люди. И часть из них, увы, жизнь положили за то, чтоб нашими быть. И умерли они нашими, расстрелянные во дворах.
Думаете, в Одессе иначе? Думаете, в Харькове не так? В Полтаве? В Кривом Роге? Откуда эта огульность? Эти неслыханные обобщения? В Славянске чьи? В Краматорске? Уже их? А почему тогда в Северодонецке и в Попасной нас встречали как родню?
... То здесь, то там слышу это вот: «А чего они не подняли восстание против своей власти?» А чего вы не свергли Горбачёва? Не спихнули Ельцина?.. Чего вы хотя бы сейчас не закроете «Ельцин Центр»? Пойдите да закройте. За попытку его закрыть вас не забьют арматурой, и не расстреляют в подъезде, и не засунут в мусорный бак, и не дадут пожизненное, как на Украине.
Не, пока нет настроения? Настоящих буйных мало? А отчего ж вы с них требуете того, чего сами здесь не совершили, когда надо было?
На Украине живут в том числе и наши люди. Если их половина — это 15 млн. Если треть — 10 млн. Если даже одна десятая — 3 млн. Но это миллионы людей. Они молчат и ждут. А если там нет наших — чего туда переться тогда? За что умирать?»
***
Такая позиция ожидаемо вызовет сильное недовольство и огромное количество опровергающих фактов о жестокости и ненависти жителей Украины к русским. Это же не только те, кто воюет в нацбатах и ВСУ, но и те миллионы, которые верят в русофобские небылицы про изнасилованных младенцев, кто обожает Зеленского и радуется расстрелам наших военных.
Пример Херсона — не совсем убедительный, поскольку там всё прошло спокойно и быстро, уже в марте удалось снять с местных жителей колпак медиа-ненависти, и то немало там осталось майданутых и добровольных агентов СБУ. На всей остальной территории политическое украинство пустило очень сильные корни, так как бандеровцам удалось присвоить себе патриотизм, любовь к той земле.
Неубедителен и пример с «Ельцин центром»: это всего лишь небольшая организация на Урале, которую большинство русских считают лживой и несправедливой. Выходить на протесты ради его закрытия нет большого резона, достаточно внутреннего сопротивления, которого, к сожалению, уже почти нет на Украине. Огульные подсчёты в миллионах тех, кто там «за нас», ничем не лучше огульных оценок по комментариям в соцсетях.
Нашим ребятам слишком дорого обошлась иллюзия, что местные русскоязычные нас ждут — в большинстве своём мы для них орки и оккупанты, это их исторический выбор, пусть и навязанный американцами.
Но тем важнее сделать нам качественно иной выбор, придерживаться противоположного отношения, чем это делают украинцы.
Если мы считаем всех украинских жителей априори врагами, то мы тем самым как бы «отказываемся» от Украины. Мы играем на руку нашим главным врагам. Если же мы продолжаем считать их своими, пусть и дурными и преступными, но своими братьями (кем они и являются) — то мы имеем право на них и на нашу историческую землю. Территории без людей не бывает.
Это принципиальное противостояние между «небратьями» и «взбесившимися, но братьями». И это чрезвычайно важно в том числе для ведения боевых действий, для осознания каждым бойцом и жителем по разные стороны фронта.
Мы бьём ракетами не по каким-то чужим «украинским» электростанциям, а по своим, построенным нашими предками — мы имеем на это право как наследники русского и советского мира, который и построил все эти объекты, а местные Украины отказались от них, предали их. Только такое наше отношение, как к своему, украденному, оккупированному, но своему — является правильным и справедливым.
Когда российская армии войдёт в города и деревни Украины — не важно, завтра-послезавтра или через 10 лет, наши солдаты будут относиться к местным жителям именно как к своим. Дурным, опасным — но своим. И в этом наше главное оружие.
РМ