Автор смотрит на победу Зеленского в контексте опыта соседей. Разговоры о недостаточных полномочиях и парламентском большинстве больше не пройдут — все это у Зеленского уже есть. Но такая же полная власть не спасла Саакашвили от поражения в Грузии. А ресурс русофобии исчерпан еще при Порошенко: Россия уже проложила все дороги в обход Украины, и Западу надоедает платить Киеву за мифическое «сдерживание Путина».
Подобно своему предшественнику Петру Порошенко, который пробыл у власти лишь один президентский срок, Зеленский обещает украинскому народу сохранить курс на евроатлантическую интеграцию Украины, но при этом добиться прочного урегулирования конфликта с Россией и побороть коррупцию, которая тормозит экономику страны последние двадцать лет. Зеленский как кандидат в президенты и как лидер своей политической партии получил большую часть голосов тех, кто в 2014 году поддерживал Порошенко. Теперь вопрос заключается в том, сумеет ли Зеленский добиться успеха там, где это не удалось Петру Порошенко?
Это будет зависеть от нескольких факторов.
Во-первых, от того, сумеет ли поспешно сформированное политическое движение, понятно против чего выступающее, превратиться в сплоченную правящую партию. Готовы ли депутаты от «Слуги народа» дать Зеленскому карт-бланш при назначении на министерские посты и послушно утверждать те законопроекты, которым он отдает предпочтение? Зеленский ругает чиновников не хуже Лукашенко, а вот как насчет разговора с независимыми депутатами? И как новые депутаты, многие из которых являются новичками в политике и были отобраны в кандидаты по причине отсутствия связей с прежней властью, приспособятся к сегодняшней действительности, когда им придется править страной?
Что касается Зеленского, то здесь вопрос в следующем. Предпочтет ли он сохранить демократические нормы или воспользуется своей победой для переформатирования президентской власти, чтобы получить больше полномочий и управлять страной посредством актов исполнительной власти? В этом случае Украина может пойти тем курсом, который наблюдался в Грузии после «революции роз» в 2004 году (протестные акции после сфальсифицированных выборов привели к отставке президента Шеварднадзе и к приходу ныне бежавшего из Грузии экс-президента Саакашвили — прим. ред.) Тогда тоже делались попытки усилить президентскую власть в целях проталкивания реформ.
Во-вторых, успех Зеленского зависит от того, решат ли Соединенные Штаты и Европа после его победы активизировать поддержку Украины, направляя туда больше помощи, а также прощая долги и откладывая выплаты по кредитам, чтобы у новой администрации было больше пространства для маневра. Здесь следует учесть, что Зеленский пришел к власти в момент, когда большинство центристских партий Европы находятся в упадке, а желающих в очередной раз выручать Украину становится все меньше.
В то же время, у России было пять лет на осуществление собственных планов по обходу Украины стороной — прокладке дорог и трубопроводов, которые сделали бы Украину просто ненужной для России. На момент восстания на Майдане новые энергетические трубопроводы существовали только на бумаге. На сегодня же строительство «Северного потока 2» (он свяжет Россию с Германией напрямую) завершено на 60 с лишним процентов, а «Турецкого потока» на 90 процентов. У России за счет импортозамещения появилась возможность отказаться от привязки к Украине и ликвидировать зависимость от украинской промышленности, которая поставляла продукцию для ее «оборонки». А еще она продолжает притягивать к себе украинцев, имеющих необходимые знания и опыт, призывая их переселяться в Россию.
Стратегия администрации Порошенко заключалась в том, чтобы воспользоваться беспокойством Вашингтона и некоторых европейских столиц по поводу попыток России обойти Украину стороной. Порошенко добивался от Запада принятия практических санкций, мешавших Москве создавать обходные пути и вынуждавших Кремль продолжать транзит энергоресурсов из России в Европу через украинскую территорию. Зеленский тоже не чужд таких маневров, но пока непонятно, удастся ли правительству Зеленского сделать больше его предшественника в плане противодействия российской стратегии обходных путей. В то же время туманные заверения Зеленского о том, что он сумеет положить конец конфликту с Россией, в разных частях страны трактуют и воспринимают неодинаково.
Будет ли у Зеленского больше свободы действий, чтобы искать компромиссы в целях деэскалации конфликта с Россией? Команда Порошенко считала, что он не пользуется достаточным кредитом политического доверия, чтобы проводить обмен пленными с Россией. Теперь похоже, что первые с 2017 года обмены могут состояться, причем обменивать станут не только военных, но и людей, удерживаемых по политическим обвинениям. Означает ли это, что новая команда во главе с Зеленским займет более гибкую позицию на переговорах с Россией? И не создаст ли это напряженность в рядах его политического движения?
И наконец, совершенно непонятно, что выйдет из борьбы с коррупцией. Сейчас очень много говорят о большом количестве новых лиц в Верховной Раде, которые пришли на смену профессиональным политикам. Но стоит вспомнить о том, что после восстания на Майдане в 2014 году Раду тоже заполонили активисты и новые люди. Но со временем многие молодые революционеры и активисты стали своими в системе и перешли на ее сторону, не выдержав соблазнов коррупции или почувствовав тщетность своих политических усилий. Возьмет ли Зеленский систему под свой контроль, или она найдет способы развратить и коррумпировать его людей? И что касается коррупции, не захочет ли Зеленский, подобно Михаилу Саакашвили в Грузии, использовать авторитарные методы для достижения этих целей?
источник