После изгнания врага с территории Советского союза бойцы Красной Армии начали освобождать от фашистов европейские страны, не сумевшие самостоятельно дать отпор немцам, которые превратили их в своих сателлитов.
Однако далеко не везде красноармейцев встречали с радостью и благодарностью, и не все воспринимали их как спасителей, поскольку усматривали в них не меньшую угрозу, чем от гитлеровских войск. Особенно настороженно к советским солдатам относились в Германии, Польше и Венгрии, у каждой из них были на то свои исторические основания.
Германия
Жители Германии в 1945 году ожидали неминуемый приход советских солдат с крайней степени опаской. Виной тому было понимание, что бойцы-освободители, четыре года терпевшие лишения из-за имперских амбиций фюрера, покусившегося на суверенитет их Родины, возможно, будут мстить мирному населению за гибель миллионов советских граждан, за сожжённые города и поломанные судьбы.
Доказательство реальности существования подобного взгляда на проблему можно обнаружить в исторических работах Елены Синявской, ссылающейся на слова немецкого солдата, сказанные им в апреле 1945 года: «Если победят... русские, поляки, французы, чехи и хоть на один процент сделают с нашим народом то, что мы шесть лет подряд творили с ними, то через несколько недель не останется в живых ни одного немца. Это говорит вам тот, кто шесть лет сам был в оккупированных странах!».
Масло в огонь подливал министр пропаганды Йозеф Геббельс, искусственно создававший образ идущих с востока варваров, которые обезумев от побед не щадят на своём пути ни кого и ничего.
Историк из Чехии Ева Гагнова, полагала, что рядовые немцы стали жертвами его преднамеренной дезинформации, призванной посеять в обществе панику и страх, которые должны были заставить народ дать решительный отпор красноармейцам.
Именно Геббельсу принадлежит идея создания и распространения мифа о массовых изнасилованиях немок, чинимых советскими солдатами на отвоёванных территориях.
На этот счёт в его дневнике сделана пометка, датируемая 2 марта 1945 года: «...фактически в лице советских солдат мы имеем дело со степными подонками. Это подтверждают поступившие к нам из восточных областей сведения о зверствах... Прежде всего следует упомянуть об ужасных документах, поступивших из Верхней Силезии. В отдельных деревнях и городах бесчисленным изнасилованиям подверглись все женщины от десяти до 70 лет... Против этого мы развернем теперь широкую кампанию внутри страны и за границей».
Спустя пару недель в записях рейхминистра появились заметки о том, что немцы, уверовав в зверства большевиков, в битве на востоке проявляли особый «гнев и жажду мести».
В свою очередь помощник Геббельса в делах антисоветской пропаганды Вернер Науман отмечал, что агитационная работа, направленная против красноармейцев, имела ошеломительный успех, поскольку в психологии немцев уже давно засел звериный образ советского «недочеловека», способного на свершение самых тяжких преступлений.
Властям удалось довести «берлинцев до состояния крайнего ужаса», ведь им без конца рассказывали истории о бесчеловечных поступках сталинских бойцов, которых называли узкоглазыми монголами. Население запугивали сообщениями о том, что «орды с Востока» безжалостно убивали детей, насиловали женщин, превращали девушек и монахинь в проституток, сжигали огнемётами священников, а мужчин пытали и отправляли в Сибирь на каторгу.
Засевший в умах берлинцев навязчивый страх перед дикими красноармейцами заставил свыше 40 тысяч немцев покончить жизнь самоубийством, после того, как стало ясно, что фашистская столица не выдержит натиск и перейдёт под контроль большевиков.
Данную цифру в своих исследованиях привёл австралийский военкор Осмар Уайт, ставший свидетелем параноидальной боязни берлинцев.
А между тем в истории сохранился специальный приказ Сталина от 19 января 1945 года под названием «О поведении на территории Германии», в котором советским офицерам и солдатам, входившим на территорию противника, запрещалось подвергать местное население насилию и вступать в интимные отношения с женским полом. Военнослужащим, нарушившим предписание, грозил расстрел.
Польша
Поляки, связанные с русскими тесными историческими связями, бесчисленными дипломатическими конфликтами и вооруженными баталиями, по мнению специалиста Института славяноведения РАН Альбины Носковой, априори не одобряли присутствие советских войск на своей территории, однако воспринимали их как освободителей.
И хотя в большинстве регионов страны красноармейцев встречали радостно и дружелюбно, в поведении поляков по донесению политуправления 1 Белорусского фронта наблюдалась некая настороженность.
Полное отсутствие симпатии к солдатам советской армии проявляли жители города Радом, о которых рассказывалось в формуляре 1373 стрелкового полка. Подобное отношение составители этого документа объясняли влиянием на умы местного населения пропаганды со стороны немецкого правительства.
Участник Великой Отечественной войны Николай Ларионов рассказывал, что поляки, мстившие за 1940-ой год, частенько устраивали красноармейцам провокации, в том числе практиковали отравление колодцев.
Кроме того из мемуаров поэта-фронтовика Давида Самойлова можно узнать, что советские женщин, опасаясь неприятностей, редко выходили польские улицы по одиночке.
Венгрия
Самым преданным союзником нацисткой Германии, оказывавшим отчаянное сопротивление красноармейцам до 12 апреля 1945 года, являлась Венгрия, за освобождение которой погибло 404 092 советских военнослужащих.
Дебреценская, Балатонская и Будапештская операции демонстрировали, что венгерские солдаты не рассматривали армию СССР в качестве освободительной силы. Впрочем, и мирные мадьяры относились к ним с предосторожностью, поскольку в стране активно муссировались слухи о том, что после победы коммунистов, все выжившие венгры будут переселены в Сибирь.
Возможно, поэтому мирное население частенько наносило красноармейцам подлые удары в спину. О подобных случаях писал в своих воспоминаниях ветеран Борис Слуцкий, по словам которого жившие на хуторах венгры нередко топили в силосных ямах находившихся в подпитии советских солдат.
Ашхен Аванесова