Перейти Рубикон

Перейти Рубикон


О смене экономической реальности в России

Выступление Владимира Путина на ПМЭФ сравнили с его «мюнхенской речью», и я уже критиковал такой подход. Поскольку в Мюнхене президент России скорее пытался стать младшим партнером, а на ПМЭФ речь пошла о радикальной смене системы. Именно это выступление подвело черту под однополярным миром.

Речь президента помимо «мюнхенского» тезиса о невозможности унификации мирового политического пространства несла в себе много новых сигналов. В частности, он отметил, что, несмотря на рост мирового ВВП, существующая модель экономических отношений находится в кризисе. И он носит всеобъемлющий характер. Количественное смягчение не стало выходом из тупика, а лишь отодвинуло решение базовой проблемы мировой экономики в будущее.

По словам Владимира Путина, базовая проблема — отсутствие драйвера глобального роста. Мировая торговля перестала выполнять эту роль, а нового механизма так и не появилось. Этот фактор, а также потеря доминирующего положения (за 30 лет доля стран G7 в глобальном ВВП по паритету покупательной способности снизилась с 46% до 30%) заставила страну – лидера западного мира перейти на язык торговых войн, санкций и рейдерства с целью устранения конкурентов нерыночными способами.

Президент РФ выделил два инерционных сценария развития событий. Либо вырождение универсалистской модели глобализации в карикатуру с попыткой распространить юрисдикцию США на весь мир. Либо фрагментация мирового экономического пространства, торговые (и не только) войны, бесконечные конфликты и бои без правил: все против всех.

Альтернативой этим двум сценариям Владимир Путин назвал новый «мировой» договор с широким кругом участников и признанием за каждой страной безусловного права на свой собственный путь развития. Самой резонансной частью выступления стала критика Бреттон-Вудской финансовой системы, которая используется сегодня как инструмент давления страны-эмитента на весь остальной мир.

«Мюнхенская речь» Путина была политическим предупреждением миру единого стандарта. Выступление на ПМЭФ экономически (на раз-два) расставило всё по своим местам. Причина кризиса в потере странами G7 лидирующих позиций (глобальная неконкурентоспособность) — это раз. Механизмом кризиса является неспособность и неготовность стран Запада (прежде всего США) к пересмотру правил распределения эффектов экономического роста — это два.

Единственной альтернативой фрагментации мировой экономики президент назвал наполнение международных институтов новыми смыслами и достижение договоренностей. А поскольку такие договоренности невозможны, то готовиться надо к боям без правил. Всё ясно и прозрачно: хочешь мира, готовься к войне.

На фоне названных главой государства масштабных вызовов, которые сегодня стоят перед страной, традиционный для питерского форума «Деловой завтрак Сбербанка» напоминал что-то среднее между сборищем пикейных жилетов и салоном Анны Шерер. Исключительно воспитанный с превосходными манерами Герман Греф. Артистичный Андрей Макаров с мхатовскими паузами в заученном наизусть тексте. Завидно постоянный Алексей Кудрин. Всегда немного свысока Анатолий Чубайс…


Обсуждали на «завтраке» то же, что и обычно, — перспективы развития России в рамках Бреттон-Вудской системы. Той самой системы, которую в своем вступительном слове президент России назвал инструментом подавления ее развития. Лучше всех дух собрания выразил президент Московской школы управления «Сколково» Андрей Шаронов, который в самом начале своего выступления заявил, что он на 90% знает, что скажет каждый из участников «завтрака».

Складывалось впечатление, что президент страны живет в одной реальности, а ее ведущие экономисты, представители бизнеса и правительственные чиновники — в другой. Еще одним выпавшим из собрания пикейных жилетов оказался глава «Роснефти» Игорь Сечин, выступление которого по мысли и тезисам удивительным образом совпало с выступлением Владимира Путина.

Причиной волатильности мировых рынков Сечин назвал геополитику, а главным возмутителем спокойствия — США, которые осознали, что лишаются доминирующего положения в мире. Результатом этого стало стремление Вашингтона не столько ускорить свое собственное экономическое развитие, сколько затормозить рост основных конкурентов.

Их подавление, по словам Сечина, стало доминантой политики США, а силовые методы решения проблем превратились в особый стиль ведения дел. В качестве примера он привел «Русал», который в результате санкций перешел под фактический контроль американской администрации. С учетом крупного пакета «Русала» в «Норильском никеле» под контроль попали не только алюминиевый, но и никелевый, медный, платиновый и палладиевый сегменты российской промышленности.

По внутренней логике и оценке вызовов, стоящих перед Россией, уровень схожести докладов Путина и Сечина удивительный. Разница лишь в том, что президент в своих выводах и прогнозах масштабней и стратегически глубже, а глава «Роснефти» конкретней и практичней в силу отраслевого характера его доклада.

Что может означать контраст между жестким выступлением на ПМЭФ Владимира Путина и салонной атмосферой, которая царила среди «генералов» российской экономики во время завтрака у Грефа? Почему президент живет в одной повестке, а отвечающие за развитие страны люди — не просто в другой, а в диалектически противоположной?

Означать это может только то, что центр выработки ключевых для страны решений находится за пределами макроэкономического блока правительства и многочисленных лоббистских организаций крупного бизнеса. Произошла смена экономической субъектности России. На место финансовых показателей крупных корпораций, защищающих свой статус перед глобальным рынком (Бреттон-Вудская система), приходят национальные интересы, которые противоречат интересам глобального регулятора.

На место финансовой политики приходит промышленная. На место макроэкономических прогнозов — отраслевые запросы. Не случайно говоря о необходимости технологического прорыва, Владимир Путин назвал исключительно подконтрольные государству компании. Такие как «Ростех», «Росатом», РЖД, «Ростелеком», «Роснефть», «Россети», «Газпром» и «Транснефть».

Это означает «китаизацию» экономики России. В том смысле, что китайский опыт изучен и взят за основу модели развития России, точно так же как в свое время советский опыт лег в основу модели экономического роста Китая. Так что Россия перешла свой экономический Рубикон.


источник
Если вы заметили ошибку в тексте, выделите его и нажмите Ctrl+Enter
Также по теме
Добавить комментарий
  • bowtiesmilelaughingblushsmileyrelaxedsmirk
    heart_eyeskissing_heartkissing_closed_eyesflushedrelievedsatisfiedgrin
    winkstuck_out_tongue_winking_eyestuck_out_tongue_closed_eyesgrinningkissingstuck_out_tonguesleeping
    worriedfrowninganguishedopen_mouthgrimacingconfusedhushed
    expressionlessunamusedsweat_smilesweatdisappointed_relievedwearypensive
    disappointedconfoundedfearfulcold_sweatperseverecrysob
    joyastonishedscreamtired_faceangryragetriumph
    sleepyyummasksunglassesdizzy_faceimpsmiling_imp
    neutral_faceno_mouthinnocent
Или водите через социальные сети
Свежие новости
Все новости
Новости партнеров
Германия совсем потеряла страх! Мерц таки решил участвовать в ударах по российской территории
Россия передала всего лишь два бешенных ракетных комплекса, а Израиль и США уже теряют сознание
Российские истребители внезапно вторглись на территорию НАТО. Пощечина получилась увесистой
Зеленский среди лидеров НАТО был как отверженный вшивый! Неожиданное фиаско Зеленского на саммите НАТО
Куда зарыли иностранных наёмников на Украине. Почему Белоусов приказал иностранных наёмников в плен не брать
Лучшее за неделю
Фото
Восставший из пепла
День взятия Бастилии
Протасевич был наёмником в неонацистском батальоне «Азов», — КГБ Белоруссии
Российские военные блокировали колонну армии США в Сирии
Броня крепка? Украинские танки в боях на Донбассе разваливаются даже от попаданий мин