В 1930-е годы из-за экономического кризиса на волне популярности были «сильные лидеры» из популистов и националистов. И, по мнению журналиста Guardian, сегодня можно заметить те же тенденции, только вместо противостояния идеологий противоборствуют поборники экономического роста и те, кто считают, что он приведёт к экологической катастрофе.
1930-е годы лучше, чем какое-либо другое десятилетие, служат для сравнения с тем, как плохо могут обстоять дела. С тех пор как Невилл Чемберлен согласился отдать Гитлеру Судеты, нет большего оскорбления, чем сказать, что политик занимается «умиротворением», пишет Guardian. Однако, несмотря на все усилия политиков и экономистов, сегодня мир ближе к 30-м годам, чем когда-либо, утверждает автор статьи Ларри Эллиот.
Прежде всего, журналист отмечает, что с экономикой сегодня большие проблемы: неустойчивый бум сменился глубокой рецессией и слабым восстановлением. Центробанки радуются, что смогли предотвратить новую великую депрессию, вот только сделали они это с помощью финансовых пузырей. И теперь, отмечает Эллиот, эти пузыри начинают лопаться. Этот декабрь на Уолл-стрит может оказаться худшим с 1931 года.
Он напоминает, что после кризиса 30-х произошло переосмысление всей экономической системы: уход от золотого стандарта, контроль за капиталами, регулирующая роль государства в экономике. Десять лет назад в мировой экономике также произошли серьёзнейшие потрясения, но до сих пор никакого подобного переосмысление никто не провёл. Правительства по-прежнему сводят свои бюджеты к жёсткому балансу, деньги свободно перемещаются, банковская система осталась нетронутой. Кроме того, у наименее обеспеченных и средних слоёв населения реальные доходы практически не росли в последнее время.
Из-за всех этих экономических факторов особую популярность получили политики-популисты и националисты, пишет автор статьи. В 30-х люди были склонны верить сильным лидерам, ведь правоцентристы и левоцентристы, казалось, ничего не могли сделать с кризисом. Сегодня же в качестве примера журналист приводит Путина в России, Моди в Индии, Эрдогана в Турции, Трампа в США, Болсонару в Бразилии. И причины сегодня, по его словам, те же: избиратели больше не верят, что традиционные политики могут справиться с проблемами.
Сегодня также вернулся протекционизм, а лозунг «Америка прежде всего» — это современный вариант американского изоляционизма 20-х и 30-х годов. В 40-х и 50-х годах, напоминает автор статьи, были созданы новые международные организации вроде МВФ, ВТО и ЕС, которые воплотили собой новый социально-демократический миропорядок. Но вера в международную кооперацию уже истрёпана.
Впрочем, разница между 1930-ми и 2010-ми в том, отмечает автор статьи, что сегодня нет столкновения идеологий. Так, прежде на Западе видели в советской плановой экономике некую альтернативу свободному рынку. После развала Советского Союза эти идеи исчезли. Однако в наше время вызов капитализму свободного рынка исходит от движения в защиту окружающей среды. С одной стороны, есть те, кто ставит экономический рост в приоритет, а с другой — те, кто считает одержимость экономическим ростом экзистенциальной угрозой для планеты.
Кто-то может сравнить Терезу Мэй и её поездку на саммит ЕС с поездкой Чемберлена к Гитлеру, однако на сегодняшний день брексит — не самая большая проблема не только для мира, но даже для Великобритании, пишет автор статьи. Гораздо важнее он считает проблему изменения климата, и многие страны это тоже осознают.
Однако на саммите ООН в Польше они приняли соглашение по климату, которое сами признают неадекватным. Автор статьи в Guardian называет именно это соглашение аналогом сдачи Судетов. Он настаивает, что это слишком мягкий договор — аналог политики умиротворения и лишь оттягивает принятие нужных политических мер.
источник