Россия потеряла важнейшее конкурентное преимущество, которое имела в деле освоения космоса: лидерство на рынке космических запусков. Это впервые признано на самом высоком уровне, лично главой Роскосмоса Дмитрием Рогозиным. В свое время Рогозин нашумел заявлением о том, что при отказе от услуг Роскосмоса НАСА будет отправлять астронавтов в космос на батуте. Грозит ли это теперь России?
В ближайшее время глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин собирается посетить с рабочим визитом США. Визит «невъездного» Рогозина, который ещё с марта 2014 года пребывает в санкционных списках Вашингтона, уже породил массу версий и предположений о возможной повестке этого рабочего визита. Масла в огонь подлил и сам глава «Роскосмоса», заявив, что российскую космическую отрасль ждёт непростой процесс переформатирования, причиной которого было названо ни много и ни мало, но желание «возврата России на рынок космических запусков».
Радикальное заявление
«Я хочу посетить штаб-квартиру в Вашингтоне, встретиться с заказчиками со всеми потенциальными, рассказать им про средства выведения, в том числе про «Ангару», её возможности. Чтобы оператор помог нам вернуться на рынок космических запусков», - дословно заявил Рогозин в своём интервью, которое он дал РИА Новости перед поездкой.
Подразумеваемое утверждение о том, что Россия потеряла рынок космических запусков (которое следует из желания на него «вернуться»), звучит с высоты кресла главы «Роскосмоса», пожалуй, впервые. До сих пор руководство «Роскосмоса» предпочитало гораздо более обтекаемые формулировки. Которые хотя и констатировали временные трудности в тех или иных «космических делах», тем не менее, не ставили под сомнение лидирующее положение России в деле освоения космоса.
В целом, если бы рынок космических запусков и, шире того, космических технологий оставался в стабильном состоянии - такой подход ещё имел право на существование. Основной, старейший конкурент «Роскосмоса», американское космическое агентство НАСА находилось в длительном процессе поиска себя после закрытия в 2011 году масштабной программы Space Shuttle. Столь же неторопливо в прошлые годы развивалась и космическая программа Китая, где пилотируемые пуски после первого полёта китайского тайконавта в 2003 году развивались в неспешной китайской манере. Никуда не спешило и европейское агентство ESA, с которым даже удалось наладить сотрудничество в части запуска ракет среднего класса «Союз» с экваториального космодрома в Французской Гвиане.
Однако, к сожалению для «Роскосмоса» (и к счастью для человечества) космическая отрасль оказалась гораздо динамичнее, нежели это представлялось в первой половине 2010-х годов. Тогда за авторством того же Дмитрия Рогозина вышло известное высказывание об неизбежном использовании американцами батута для запуска своих астронавтом к МКС.
А сегодня Рогозин едет в США в совсем другой обстановке: последний запуск «Союза МС-10» к МКС завершился очень неприятной аварией ещё на этапе запуска, а пристыкованный к станции корабль «Союз МС-09» неожиданно оказался со сквозной дыркой в орбитальном отсеке, которую к тому же, согласно предварительной версии комиссии, просверлили на Байконуре. Самое же главное - за последнее десятилетие США в основном решили свои космические проблемы и принципиально готовы уже в 2019 году начать отказываться от услуг «Роскосмоса» в части пилотируемых запусков к МКС.
Столь же печально пока что выглядят и перспективы «Роскосмоса» на рынке коммерческих запусков. Несмотря на то, что стоимости запусков на российских «Союзах» и «Протонах» пока что сравнимы с ценами конкурентов, Россия теряет свою долю в общем объёме космических пусков. И, скорее всего, 2018 год станет первым годом, когда Россия спустится уже на третье место по количеству пусков, уступив не только США, которые обошли Россию в прошлом году, но и Китаю, который в этом году стремительно вырвался с третьего на первое место.
Рынок запусков: «сырьевой придаток» космической отрасли
Ситуация с рынком запусков просто описывается в терминах классической экономической теории и производственных цепочек. Высокие технологии, из которых буквально сотканы современные ракеты-носители, оказываются не более, чем «сырьём» для производства космических услуг, необходимых или важных человечеству.
Это наглядно видно из анализа финансовых показателях различных сегментов космической отрасли. Например, в собственных документах «Роскосмоса», опубликованных ещё в 2017 году, признаётся: общий объём рынка космических услуг в 2012 году составил около 304 млрд. долларов, а к 2030 году эта цифра удвоится и составит не менее 600 млрд. долларов.
При этом более половины этого рынка составляет продажа различной спутниковой информации - начиная от каналов связи и услуг глобального позиционирования и заканчивая снимками земной поверхности. Собственно спутники составляют в общем объёме космической отрасли уже меньшую цифру - от их непосредственного использования в 2017 году было получено около 132 млрд долларов. Таким образом, космос уже давно себя окупает во всём мире - просто большая часть доходов получается за счёт продажи нематериальных активов.
Если же декомпозировать космическую отрасль далее, то цифры и вовсе станут несравнимыми: производство спутников даёт в оборотах космической отрасли 15,4 млрд долларов (2017 год), в то время, как собственно пусковые услуги во всём мире в том же году составили мизерную цифру в 6,45 млрд долларов. В два с половиной раза меньше, чем стоимость выводимых ракета-носителями космических аппаратов и в двадцать раз меньше, чем стоимость коммерческих услуг от их использования.
Отсюда понятна и логика космической отрасли: кто контролирует потребителей космических услуг - управляет процессом вывода спутников. Кто выводит спутники - тот и заказывает ракеты.
В принципе, после этого становятся понятной и наблюдаемая разница между российским «военным» и «коммерческим» космосом. Военный космос в России находится в достойном состоянии - просто по причине того, что в этом случае функции заказчика услуг, изготовителя спутников и ракет совмещены в рамках одного субъекта. Который, к тому же, никогда не сменит поставщика услуг запуска просто по своей прихоти.
В случае же коммерческого космоса ситуация оказывается совсем иной: растущая конкуренция между поставщиками на рынке «космического извоза» уже в середине 2010-х годов явно вела ситуацию к тому, что именно покупатели будут диктовать свои правила на рынке. Что реально и произошло уже в 2016-17 годах, когда Россия стала стремительно терять свою долю в запусках. В 2018 году эта тенденция лишь усилилась и дошла до логического предела.
Имеет ли смысл России бороться за рынок коммерческих запусков? По состоянию на 2017 год в денежном выражении он составлял около 2,34 млрд долларов. Это составляет около 36% от общего объёма мировых запусков, который включает в себя военные и целевые научные и государственные программы. Конечно, по сравнению с общим объёмом космической отрасли это и выглядит смешно - но ровно до тех пор, пока мы не приведём цифру собственных расходов России на космос. По состоянию на 2018 год Россия тратила на все космические программы около 3 млрд долларов. Конечно, большая часть этих расходов производилась в рублях - в силу чего, например, пересчитанный в доллары бюджет «Роскосмоса» за счёт обменного курса резко упал по сравнению с 2013 годом, когда он составлял более 9 млрд. долларов. Поэтому, на фоне такого сравнения, даже заработок в 429 млн. долларов, который получила Россия в 2017 году на мировом коммерческом пусковом рынке, критически важен для «Роскосмоса».
Итак, ракеты
С чем же едет Дмитрий Рогозин в США и что «Роскосмос» может предложить в ответ на агрессивную политику конкурентов?
Уже понятно, что дальше ехать по инерции на советском наследии просто невозможно.
«Союз» и «Протон», основные ракеты в распоряжении «Роскосмоса», конструктивно и технологически они представляют собой изделия 1950-1960-х годов. Несмотря на то, что во многих аспектах, например, в системах управления, эти ракеты далеко ушли от своих начальных моделей, многие вещи в них с трудом поддаются модернизации. Например, уже на целое десятилетие затянулся процесс перехода на семейство ракет «Союз-2», а перспективное семейство «Союз-5» («Феникс») и вовсе планируется где-то за пределами 2024 года. Тут уже явно кто-то умрёт - или ишак, или падишах, или нынешний «Роскосмос».
Столь же печально закончились и попытки модернизации «Протона»: в этом случае проект «Протон-Л» («лёгкий»), который мог бы укрепить позиции «Роскосмоса» на рынке, просто был закрыт после двух лет эскизных проработок.
Отсюда, в общем-то, и следует попытка продвинуть на коммерческий рынок новое семейство ракет-носителей «Ангара»: в этом случае у «Роскосмоса» всё-таки есть гораздо больший простор для дальнейших модернизаций базовой ракеты, которая изначально проектировалась и создавалась в 1990-е годы, уже на основе всего положительного и отрицательного опыта космических программ СССР и России.
Впрочем, надо понимать, что сюжет со «смертью ишака» в полной мере касается и «Ангары»: её пусковые комплексы на космодромах Восточный и Байконур могут быть готовы лишь к 2021-22 годам, то есть ещё минимум четыре года «Роскосмосу» надо буквально чудом держаться на рынке коммерческих запусков, если он не хочет его окончательно потерять.
Но тут уже, как говорится, все карты в руках Дмитрия Рогозина. Он «космический падишах» и именно от него зависит, смогут ли российские «ишачки», будь то «Союзы», «Протоны» или новые ракеты «Ангара» вернуться хотя бы на рынок космического извоза. Не говоря уже о том, что основную борьбу надо вести за конечных потребителей космических услуг - как у себя на родине, так и везде в мире.
Иначе шутка про батут может вполне вернуться бумерангом к самому автору.
My Webpage