В палату представителей Конгресса США на рассмотрение внесена резолюция, содержащая требование к президенту страны Дональду Трампу не изменять политику, проводимую по отношению к России. По словам одного из авторов документа, старшего представителя демократической партии в специальном комитете по разведке нижней палаты Эрика Соулуэлла, это необходимо, пока «американский народ не узнал всех фактов о нападении на нашу демократию».
Как и следовало ожидать, никакого «великого перелома» в отношениях между Россией и США после вступления Дональда Трампа на пост главы государства не произошло. Американские чиновники высокого и не очень уровня, политики, представители медиасообщества в один голос продолжают запугивать общественность образом страшного «русского медведя», с которым не только дружественные, но и вообще сколько-нибудь постоянные контакты недопустимы. Именно эту позицию конгрессмены, вне зависимости от партийной принадлежности, отстаивают перед президентом.
А задумывались ли в предвыборном штабе республиканца о каких-либо кардинальных изменениях по линии Москва-Вашингтон? Из заявлений Трампа, сделанных во время избирательной кампании, следует, что в большинстве случаев он упоминал Россию в контексте необходимости налаживания с ней сотрудничества в области борьбы с терроризмом, а также отмечал наличие у этой страны сильного лидера, чего, по его мнению, критически не хватало Америке для решения накопившихся внутренних проблем.
Хотя о прямом сближении с Москвой 45-й президент США никогда не говорил, отход от типичного для администрации Барака Обамы антагонизма, несовместимого с трезвым анализом происходящего, стал предлогом для выдвижения в его адрес обвинений в «связях с Кремлем» со стороны противников как из лагеря демократов, так и из собственной партии. В этом контексте слова специального представителя США при ООН Никки Хейли о том, что Трамп в разговоре с ней назвал Россию «проблемой», не без доли иронии можно признать правдивыми.
Проблемой в том смысле, что под нажимом законодателей, от поддержки которых он зависит в первую очередь, нынешний глава Соединенных Штатов вынужден своими действиями дезавуировать публично данные им же заверения в намерении одержать победу над мировым терроризмом. Как, в таком случае, можно трактовать отказ от координации с Россией военных планов американской армии в Сирии, стране, лежащей в руинах из-за ИГИЛ (деятельность организации запрещена в России)?
Однако сколько бы Трамп ни уверял в отсутствии контактов с Москвой и ни старался подтвердить это политическими мерами, клеймо «проекта Кремля» не позволит ему повысить репутацию в глазах тех людей, которые буквально сделали карьеру на войне с «красной угрозой» и благодаря ей продолжают занимать высокие должности в государственном аппарате – например, сенатор Джон Маккейн. Пока не завершится расследование вмешательства России в президентские выборы, к которому привлечены обе палаты Конгресса и ФБР, скандалы, в которых будет фигурировать имя Трампа, останутся внутриполитической доминантой в жизни страны, а их последствия будут по-прежнему проявляться на протяжении всего президентского срока. Также как конфронтационная по отношению к России политика и риторика – доминантой внешнеполитической.
Аркадий Нойман
Как и следовало ожидать, никакого «великого перелома» в отношениях между Россией и США после вступления Дональда Трампа на пост главы государства не произошло. Американские чиновники высокого и не очень уровня, политики, представители медиасообщества в один голос продолжают запугивать общественность образом страшного «русского медведя», с которым не только дружественные, но и вообще сколько-нибудь постоянные контакты недопустимы. Именно эту позицию конгрессмены, вне зависимости от партийной принадлежности, отстаивают перед президентом.
А задумывались ли в предвыборном штабе республиканца о каких-либо кардинальных изменениях по линии Москва-Вашингтон? Из заявлений Трампа, сделанных во время избирательной кампании, следует, что в большинстве случаев он упоминал Россию в контексте необходимости налаживания с ней сотрудничества в области борьбы с терроризмом, а также отмечал наличие у этой страны сильного лидера, чего, по его мнению, критически не хватало Америке для решения накопившихся внутренних проблем.
Хотя о прямом сближении с Москвой 45-й президент США никогда не говорил, отход от типичного для администрации Барака Обамы антагонизма, несовместимого с трезвым анализом происходящего, стал предлогом для выдвижения в его адрес обвинений в «связях с Кремлем» со стороны противников как из лагеря демократов, так и из собственной партии. В этом контексте слова специального представителя США при ООН Никки Хейли о том, что Трамп в разговоре с ней назвал Россию «проблемой», не без доли иронии можно признать правдивыми.
Проблемой в том смысле, что под нажимом законодателей, от поддержки которых он зависит в первую очередь, нынешний глава Соединенных Штатов вынужден своими действиями дезавуировать публично данные им же заверения в намерении одержать победу над мировым терроризмом. Как, в таком случае, можно трактовать отказ от координации с Россией военных планов американской армии в Сирии, стране, лежащей в руинах из-за ИГИЛ (деятельность организации запрещена в России)?
Однако сколько бы Трамп ни уверял в отсутствии контактов с Москвой и ни старался подтвердить это политическими мерами, клеймо «проекта Кремля» не позволит ему повысить репутацию в глазах тех людей, которые буквально сделали карьеру на войне с «красной угрозой» и благодаря ей продолжают занимать высокие должности в государственном аппарате – например, сенатор Джон Маккейн. Пока не завершится расследование вмешательства России в президентские выборы, к которому привлечены обе палаты Конгресса и ФБР, скандалы, в которых будет фигурировать имя Трампа, останутся внутриполитической доминантой в жизни страны, а их последствия будут по-прежнему проявляться на протяжении всего президентского срока. Также как конфронтационная по отношению к России политика и риторика – доминантой внешнеполитической.
Аркадий Нойман
источник