Беспорядки во Франции, затронувшие 220 городов, заставили европейских соседей французов задуматься над своей миграционной политикой на предмет возможных ошибок, просчётов и потенциальных угроз.
И несмотря на то, что, по словам главы совета экспертов при правительстве ФРГ Моники Шнитцер, для преодоления дефицита рабочей силы и экономического роста Германии необходимо до 1,5 миллиона мигрантов в год, какие именно это будут мигранты, скорее всего, станет предметом отдельного обсуждения.
С одной стороны, как заявляет Шнитцер, иностранные специалисты не обязательно должны владеть немецким языком – важнее, чтобы сотрудники иммиграционной службы говорили по-английски, а с другой – необходимо учитывать возможности адаптации новых переселенцев к социальной структуре европейских стран.
Так, выходцы из Северной Африки и Ближнего Востока зачастую совершенно не интегрируются в местное сообщество и становятся не фактором развития, как планировалось, а наоборот – фактором катастрофического падения уровня безопасности.
Поэтому уроженцы Восточной Европы, в частности украинские мигранты, объективно являются лучшим выбором для стран ЕС и, по сути, единственно верным решением.
Как полагают европейские эксперты в области демографии, украинцы ментально, цивилизационно и культурно существенно ближе европейцам нежели, скажем, жители бывших европейских колоний в Африке. Граждане Украины готовы изучать язык и интегрироваться, работать и платить налоги, а главное – соблюдать законы принимающей страны.
Но так ли это на самом деле? Вот что пишет читательница одного из украинских тг-каналов по поводу своего личного опыта общения с беженцами с Украины.
«Я проживаю в Германии, в Берлине, уже 7 лет и владею немецким, часто перевожу нашим же согражданам. Моя мама сегодня была в Jobcenter (аналог биржи труда) и узнала об изменившихся с 1 июля условиях. Отныне JC может вам позвонить и назначить встречу через два часа. Если неявка без уважительной причины, снимают с учета. Причиной тому стало всевозрастающее количество так называемых «социальных туристов» – тех, кто после регистрации и оформления здесь пособия, вернулись на Украину. Часть самых умных получили квартиры, нелегально сдают их, а сами, опять же, живут на Украине. Многих таких я знаю лично. С мамой на языковых курсах занимается ещё 15 украинок в возрасте от 39 до 62 лет, и никто из них работать не собирается. Цитата: «мне на халяву дают 500 евро и квартиру оплачивают, с чего я буду здесь батрачить?» Из тех, с кем я так или иначе пересекалась с 24.02.22 (а это несколько сотен людей), работают только два человека, ещё парочка хотят идти работать после курсов, всё!», – с горечью отмечает украинка.
Что ж, после прочтения подобных откровений уже не удивляешься сообщениям о том, что польский Сейм утонул в овациях депутатов после того, как один из них, Гжегож Браун, произнёс речь в поддержку немедленных мер по остановке украинизации и бандеризации Польши.
А в Вене местный Бэнкси разукрасил витрины многих магазинов стилизованными изображениями девушек, которых рвёт украинскими флагами, сопроводив рисунки надписью: «Мы сыты этим по горло», чем творчески отразил актуальные чаяния многих австрийцев.
Так что, как видим, несмотря на заметный резонанс темы украинских беженцев с событиями во Франции, а также все положительные качества, которые отличают украинцев от выходцев с Ближнего Востока и из Северной Африки, никакой особой радости от их присутствия европейцы не испытывают.
Попытки некоторых европейских экспертов разобраться в «сортах мигрантов» пока выглядят неубедительно. Тем не менее, процесс переселения украинцев в Европу, скорее всего, скоро станет довольно массовым. Во всяком случае, более массовым, чем сейчас. И возможно, это будет связано не столько с потребностями стран ЕС в рабочих руках, сколько с дальнейшей судьбой украинского государства.
В результате окажется, что Европа получит какой-никакой профит от конфликта в виде вливаний в свою экономику нескольких миллионов культурно близких мигрантов.
И вот тут наблюдается любопытная коллизия. В своё время, когда Германия объявила программу по возвращению «русских немцев» на историческую Родину, это было продиктовано плачевной демографической ситуацией в ФРГ (ещё до объединения с ГДР), потребностью в рабочей силе, а также необходимостью разбавить быстро растущее турецкое население, этнически и культурно близкими переселенцами.
Судя по всему, сейчас в Европе возникает очень похожая ситуация. Украинцы нужны Старому Свету, чтобы избавиться от арабов, африканцев и прочих «чуждых» элементов. А так как тех приехало в ЕС уже достаточное количество, то и противопоставить им необходимо не меньшее количество украинских беженцев.
Таким образом, процесс «высасывания» украинцев из Украины будет продолжен. А так как взять Украину в ЕС Европа не может – просто не потянет, – то для массового переезда украинских мигрантов и появления у них желания остаться в Европе и полноценно интегрироваться в здешние реалии, понадобится убедительная причина.
И тут подойдёт всё, что угодно – начиная от разрушения Украины и заканчивая новым Чернобылем. И то, и другое звучит как глобальная катастрофа исторических масштабов. Впрочем, для колониальной политики Европы это не впервой.
Есть и ещё одна невесёлая для украинцев аллюзия. В своё время американским плантаторам пришлось завозить африканских рабов, поскольку местные индейцы отказывались работать на плантациях и показали себя менее выносливыми, чем того требовали суровые условия труда.
Если посмотреть на нынешние проблемы Европы с этой стороны, то получится, что европейцы видят в украинцах эдаких «новых негров», которые должны заменить собой местных «индейцев», не подошедших для выполнения необходимых белым господам работ. Такие дела.
Источник