До открытия XXIV зимней Олимпиады в Пекине осталось меньше трех месяцев — пройдут, не заметишь. Даже и факел уже зажгли в Греции.
Но по устойчивому обычаю последних лет публику занимают не аполитичным "Быстрее, выше, сильнее", как было когда-то, но очень даже политизированными играми вокруг будущих состязаний в Пекине.
В США идут разговоры о бойкоте Игр (вот уж удивили!), правда, пока только дипломатическом. То есть об игнорировании американскими официальными лицами. "Кормчий Си пусть устраивает, что хочет, американские атлеты, если хотят, пускай едут, мы (пока, во всяком случае) запретить им этого не можем, но для американского официоза Игр как бы и не будет". Не очень вежливо, но политес давно (и тем более теперь) в США не в моде. Чего там раскланиваться перед коммунистами и — что еще хуже — злейшими экономическими конкурентами.
А то, что китайцы весьма чувствительны к нарушениям этикета (есть даже выражение "китайские церемонии") и не склонны такие вещи забывать — память у них хорошая, так тьфу нам на ихний этикет.Повод же для замышляемого дипломатического (пока дипломатического) бойкота — универсальный и всеобъясняющий: "нарушения прав человека".
Не то что бы с правами человека в Срединном царстве все было совсем уж ладком да порядком. В полуторамиллиардной державе, к тому же исторически недавно пережившей смуту и "воюющие царства", страх перед потрясениями всегда будет жить в памяти нации. И если возникает дилемма — "права человека" (причем понимаемые весьма расширенно) или отсутствие потрясений, она решается предсказуемым образом.К слову, при всей любви США к данной теме ("Права человека священны для меня, я немею перед правами человека") непонятно, почему о правах вспомнили только сейчас. По принципу "На охоту ехать — собак кормить". Ибо в Китае с правами человека все время дела обстоят более или менее единообразно, пора бы и привыкнуть. Или выработать столь же единообразную ответную политику. А не как в случае с идеей дипломатического бойкота, носящей на себе явную печать конъюнктуры.К тому же китайская цивилизация раз в двадцать более древняя, чем американская. Несколько тысяч лет и две сотни лет с небольшим — вещи несопоставимые. И рассчитывать на исправление китайских нравов поспешным бойкотом — попытка явно с негодными средствами. Оскорбить китайцев можно, но не более того.
Однако в общем контексте Олимпийских игр дело давно уже не в одних китайцах.Бесспорно, слова Олимпийской хартии "Игры объединяют спортсменов-любителей всех стран в честных и равноправных соревнованиях. По отношению к странам и отдельным лицам не допускается никакой дискриминации по расовым, религиозным или политическим мотивам" и прежде были благим пожеланием, периодически грубо нарушавшимся.На VII и VIII Олимпийские игры (Брюссель 1920-го и Париж 1924-го) не были допущены немецкие спортсмены как представители страны, развязавшей мировую войну. Затем это повторилось на лондонской Олимпиаде 1948 года — с тем же объяснением. Если это не дискриминация по политическим мотивам, то что? Можно вспомнить и бойкот московских Игр 1980 года и ответный отказ СССР участвовать в лос-анджелесских Играх 1984-го.Однако тогдашние запреты и бойкоты были мотивированы чрезвычайными историческими событиями и не рассматривались в качестве прецедента для всяких будущих Игр. Тогда как с 2008 года (исключение — лишь лондонские Игры 2012-го) бойкот и дискриминация сделались обыденной практикой. Сочинские Игры 2014 года, бразильские и южнокорейские Игры 2016-го и 2018-го, теперь пекинские Игры 2022 года. Вместо всемирного праздника спорта (как изначально замышлялось) — всемирное выяснение отношений.
Причем под любым предлогом. "Был бы человек (resp.: страна), а дело найдется".Уже можно заключать пари, какой именно повод будет придуман, чтобы упромысливать неправильные державы на Играх 2024 года в Париже. В том, что он будет найден, уже мало кто сомневается. Допинг, Крым, Белоруссия, Навальный и всесметающий повод — права человека. Годятся и сообщения о чудовищном разврате государственных руководителей. В этом смысле сообщение теннисистки Пэн Шуай о том, что некогда важный чиновник принуждал ее к блудному сожительству, появилось очень кстати и вовремя.Мало уверенности, что эту традицию прервет вразумление держав и спортивного чиновничества, осознавшего вдруг, что формула "Олимпиада = скандал" губительна для всех. Есть, конечно, другой вариант. Международная обстановка может обостриться настолько, что спортивная дипломатия утратит всякую занимательность. Как это было, например, в 1939 году — "Не до ристаний нам нынче, у нас теперь другие ристания".Так что лучше уж вечные претензии насчет прав человека. При них хотя бы не стреляют.
Максим Соколов