Кремль бросил на белорусский фронт тяжелую артиллерию
В столицу Белоруссии на переговоры с президентом Белоруссии прилетел глава «Роснефти» Игорь Сечин. Как сообщает РБК, переговоры шли о поставках российской нефти, договориться о которых Александр Лукашенко ранее не смог с российским президентом Владимиром Путиным.
Как заявил на встрече Лукашенко, белорусская сторона рассчитывает на дальнейшее сотрудничество с «Роснефтью». Говоря о ситуации, которая складывается в отношениях Минска и «Роснефти», Лукашенко сказал: «Хотелось бы полной ясности. Думаю, пользуясь тем, что мы давно знаем друг друга, вы и подскажете что-то, и мы сможем условиться о дальнейшем нашем сотрудничестве», — цитирует белорусского президента его пресс-служба.
Лукашенко напомнил, что в 2019 году «Роснефть» поставила в Белоруссию половину всей закупленной в России нефти, и признался, что хотел бы обсудить с руководителем крупнейшей нефтедобывающей публичной компании ситуацию, сложившуюся во взаимоотношениях с Россией.
В ответ Сечин заявил, что «надо работать вместе». «Мы настроены конструктивно. Я рад, что у меня есть возможность эту тему обсудить вместе с вами», — рассказал глава «Роснефти», отметив, что его компания является акционером Мозырского НПЗ и владеет на территории Белоруссии сетью АЗС из 36 заправок.
Напомним, в начале февраля состоялись переговоры президентов двух стран в Сочи, которые закончились безрезультатно. После этого Лукашенко заявил о готовности покупать нефть у российских компаний по рыночным ценам, однако потом вновь сорвался на антироссийскую риторику, обвинив Москву в недопоставках нефти и пригрозив начать отбор транзитного сырья, прокачиваемой из России через территорию Белоруссии в Европу по нефтепроводу «Дружба».
Может, Сечину удастся то, что не удалось Путину — договориться с недоговороспособным Батькой? Или стоит понимать, что на заявлении о готовности покупать по рыночной цене Лукашенко не успокоится и продолжит торг за скидку?
— Вся нефтяная история как раз о скидке, в торге за которой слова о рыночной цене — не более чем элемент торга, — уверен политолог Иван Лизан. — Поэтому Минск продолжит настаивать на предоставлении скидки или иных способах компенсации, выпадающих из-за нефтяного манёвра доходов.
—Лукашенко с Сечиным имеет больше шансов найти общий язык, чем с Путиным?
— Сечин — это хоть и тяжеловес российской политики, но всё же подчинённый Путина. Поэтому некорректно говорить о том, что Путин с Лукашенко не договорились, а вот с Сечиным у Александра Григорьевича всё сложится. Сечин не единственный определяет политику России в нефтяной отрасли. Но то, что Сечин приехал в Минск, свидетельствует о крайней важности вопроса.
— Кому сейчас важнее договорённости: Минску или российским нефтяникам?
— Понятное дело, что Минску — у него НПЗ без сырья, приближающийся дефицит топлива на внутреннем рынке и ушедший минус ВВП по итогам января. Российские нефтяники корректируют добычу нефти, продавая её другим покупателям, или же снижают добычу — убытков или нет, или они минимальны.
— Ранее Минск высказывал готовность договариваться со всеми российскими компаниями, которые не входят в «большую пятерку». Почему же начал с «Роснефти»?
— Потому что «Роснефть» государственная компания и самая крупная. Возможно, что только у «Роснефти» есть возможность нарастить добычу, а у «Лукойла», похоже, вся нефть законтрактована. Может ещё по каким-то причинам, о которых можно только гадать.
— Чего, по-вашему, ждёт от этих переговоров Лукашенко? А Сечин?
— Лукашенко ждёт скидки и успеха для Белоруссии. Сечин — покупки Белоруссией нефти по рыночной цене.
— То есть позиции диаметрально противоположны. Как скоро, по-вашему, все споры утрясутся? И каким образом?
— Не стоит гадать. Мы можем судить по противоречиям исключительно из сообщений СМИ, а они являются лишь вершиной айсберга. Какие противоречия покоятся под толщей воды — не знаю.
— Сечин — это конкретный исполнитель, который должен разрешить проблему, связанную непосредственно с его должностными обязанностями, — считает заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов.
— В данном случае он глава крупнейшего поставщика нефти и представитель одного из собственников Мозырского НПЗ. Большая часть нефти, которая идёт по «Дружбе», добыта «Роснефтью». Соответственно, он будет предметно разговаривать о ценах и объёмах, а также о том, как изменения в налоговой системе России сказываются на российских компаниях, и почему требования Минска в текущих условиях выглядят неадекватно.
— Может ли Лукашенко выйти еще на кого-то из наших нефтяников?
— Может, но переговоры с «Роснефтью» могут дать необходимый «эффект масштаба». Из неохваченных Минском российских компаний осталось не так уж и много. К примеру, из крупнейших — это «Газпром нефть». Но она основную часть добытой нефти перерабатывает внутри страны и пользуется «Дружбой» в минимальных объёмах.
— Сечин заявил, что «надо работать вместе». По его словам, российская сторона настроена конструктивно. Что это значит?
— Полагаю, что Белоруссия смирится со сложившейся ситуацией. То есть с тем, что скидка на российскую нефть будет снижаться до 2024 года, пока, наконец, не исчезнет вовсе.
— Ранее белорусский госконцерн «Белнефтехим» предложил российским нефтяным компаниям, владеющим сетями АЗС в Белоруссии, обеспечивать их бензином и дизтопливом за счет поставки нефти на белорусские НПЗ по давальческой схеме, согласно которой компания поставляет нефть, платит заводу комиссию, забирает нефтепродукты и передает их АЗС. Реалистичная ли такая схема? Что тут еще можно придумать?
— Схема в целом реалистична. Но, скажем так, наиболее логично её использовать на Мозырском НПЗ ввиду структуры собственности предприятия. Пойдут ли на такое российские компании — спорно. У нас есть и свои НПЗ, которые можно загрузить работой, а вывозить уже готовую продукцию. Какие ещё интересные комбинации возможны? Единственное преимущество НПЗ Белоруссии перед российскими заводами — более короткое плечо торговли с ЕС. Соответственно, какие-то ещё «хитрые» схемы взаимодействия здесь вряд ли осуществимы.
— Насколько в целом подобные схемы между компаниями могут помочь преодолеть разногласия, неразрешимые на государственном уровне?
—Интерес заводов — бесперебойная работа, поэтому они предлагают хоть какие-то варианты работы, которые позволили бы загрузить их мощности в текущих условиях. То есть они бьются за объёмы. А интерес Белоруссии — сохранение сверхдоходов от дешёвой нефти из России. И борьба со стороны государства идёт не за объёмы, а за цену.
источник