В декабре 1941 года Красной Армии пришлось решать чрезвычайно приятную задачу – рационального использования трофейной техники. Собственно, случаи использования в боях захваченных немецких танков и штурмовых орудий имели место еще летом 1941 года.
Но это были только отдельные эпизоды. А вот после того, как советские войска перешли в успешное контрнаступление под Москвой, возникла необходимость в систематическом использовании значительного количества вражеской техники и ее ремонте. Максим Коломиец, автор исследования «Трофейные танки Красной Армии» пишет по этому поводу: «Войска только 5-й армии Западного фронта с декабря 1941-го по 10 апреля 1942 года отправили в тыл для ремонта 411 единиц трофейной техники (танков средних – 13, танков легких – 12, бронеавтомобилей – 3, тягачей – 24, бронетранспортеров – 2, самоходных орудий – 2, грузовых автомобилей – 196, легковых автомобилей – 116, мотоциклов – 43). Кроме того, за этот же период части армии собрали на СПАМах (сборных пунктах аварийных машин) 741 единицу трофейной техники (танков средних – 33, танков легких 26, бронеавтомобилей – 3, тягачей – 17, бронетранспортеров – 2, самоходок – 6, автомобилей грузовых – 462, автомобилей легковых – 140, мотоциклов – 52)…».
Для более организованного сбора трофеев, в конце 1941 года в Автобронетанковом управлении Красной Армии был создан отдел эвакуации и сбора трофеев. Иногда трофейной бронетехникой укомплектовывали отдельные танковые роты или батальоны, иногда ее использовали в обычных танковых подразделениях. Американский журналист Ларри Лезер, который в середине декабря 1941 года посетил наступающие под Москвой войска, описал процесс сбора трофеев: «Еще несколько миль по зимнему лесу – и мы в маленьком селе с необычным названием Погорелое Городище. Удивительно, что, несмотря на название, ему удалось в числе немногих уцелеть при немцах. Мы явились в самый разгар сбора трофеев. Красноармейцы, обшаривши дворы, сараи и чердаки, найденные винтовки и автоматы сносили на деревенскую площадь и складывали штабелями.
Немцы оставили село всего несколько часов назад. Какой-то красноармеец, сияя от счастья, гонял по снегу на трофейном мотоцикле. Когда я спросил, почему его мотоцикл так дико ревет, он радостно отозвался: «У немцев вся техника такая. Думают этим нас запугать». В стороне трое красноармейцев разбирали мотор громадного немецкого транспортера. Они работали с поразительной ловкостью, несмотря на мороз.
Наблюдая за ними, я слышал, как они чертыхались, когда гаечный ключ срывался с замерзшего болта. Я ожидал увидеть добродушных и терпеливых крестьян, механически выполняющих порученное задание. Однако эти люди напомнили мне ремонтников в американских автомастерских – такие же порывистые и несдержанные на язык, они вовсю поносили свою неблагодарную работу. Было видно, что они страдают от холода ничуть не меньше, чем немцы, спешно отступающие всего в нескольких милях от нас. Мне подумалось: такие вот люди и составляют костяк Красной Армии – крепкие, мускулистые парни, они любят своего командира, готовы ринуться в бой по первому его слову и уважают специалистов, знающих толк в технике. Немецкая техника вызывала у них безграничное любопытство. Они копались во внутренностях немецких танков и транспортеров, словно мальчишки-кладоискатели»…
С ноября 1942 года объемы работы у таких «кладоискателей» в Красной Армии все возрастали, по мере продвижения ее к Берлину…
Максим Купинов
источник