Отказ Венгрии — вслед за Австрией — соблюдать указания общеЕСовского начальства о пресечении «Южного потока» имеет вполне очевидное экономическое обоснование. Венгрия ничуть не меньше Австрии заинтересована в поставках российского газа и вообще в эффективном снабжении. Уважая читателей «Однако», не буду расшифровывать эти соображения подробно: поговорка «лучше быть богатым, но здоровым, чем даже бедным, но больным» известна с незапамятных времён и вряд ли нуждается в толковании.
Поэтому рассмотрю политическую сторону вопроса. Но опять же не буду исследовать политические причины запрета дела, очевидным образом жизненно важного для всей европейской экономики: привычка Брюсселя оглядываться на Вашингтон чаще, чем на Берлин, Париж и Рим вместе взятые, также общеизвестна. А вот причина неуступчивости Вены и Будапешта чуть менее очевидна.
Австрия и Венгрия не один век были главными частями очень мощной империи. В этой империи, правда, было и множество других народов и нынешних государств — но в подчинённом положении. И подчинялись они как раз Австрии с Венгрией (иной раз даже гадая: кто из хозяев жёстче).
Массовое сознание веками хранит воспоминания о былом имперском величии. Поэтому Австрия и Венгрия (а также Италия и Греция — ключевые страны былой Римской империи) обладают несколько большей моральной силой для противодействия внешнему давлению, чем страны, отродясь не бывавшие империями, да и в качестве мононациональных королевств существовавшие сравнительно недолго и с большими перерывами.
Румыния и Болгария, также лежащие на пути «Южного потока», веками были колониями Турции. Это, похоже, отразилось на их самосознании и ограничило их стремление к самостоятельности. А вот Сербия, лишь недавно лишённая главенства в империи, куда наряду с единоверными ей (православная Черногория) и иноверными (католическая Хорватия, мусульманская Босния) сербами входили болгары (Македония) и словенцы, хотя и уступает многим внешним требованиям (ещё слишком памятны НАТОвские гуманитарные бомбардировки), но всё же не всем («Южный поток» она готова принять).
По этой же причине самые самостоятельные государства Европейского Союза — Германия и Франция. Они, конечно, и по промышленному развитию выдающиеся (Англия в послевоенные годы окончательно утратила былую славу «мастерской мира»). Но не менее важно то, что они были долгое время влиятельны не только на своём собственном нынешнем пространстве, но и далеко за его пределами — и, естественно, сохраняют это ощущение собственного значения и влияния.
Полагаю, столь рьяно порицаемый нашими зарубежными конкурентами и их внутриотечественными болельщиками синдром бывшей империи — очень серьёзное и полезное подспорье в возрождении не только политической, но и экономической мощи. Надеюсь, когда-нибудь даже в экономическом блоке правительства РФ появятся люди, способные осознать эффективность этого подспорья и надлежаще распорядиться им.
источник