Наступивший год станет годом тяжелых, но победных для России политико-дипломатических сражений, каждое из которых будет не просто приближать неизбежную победу, но делать ее все очевиднее, считает Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования.
Об отступлении США на различных фронтах я уже писал, но напомню, что разблокирование реформы МВФ и однозначно выраженное публичное требование вице-президента США Джозефа Байдена к украинским властям "выполнять Минск" и начать федерализацию является критически важным отступлением от их политики последних пяти лет.
Ведь именно тот же Байден, в рамках традиционной для США политики поддержки украинской унитарности, дал киевскому режиму отмашку на начало карательной операции в Донбассе, вылившейся в продолжительную кровавую гражданскую войну, уничтожившую украинскую экономику и государственность. Через полтора года тот же Байден, в той же Раде, тем же людям с трибуны говорит о том, что регионам Украины (не только Донбассу) надо дать значительно больше самостоятельности, чем требовал весной 2014-го года Донбасс (еще не ДНР/ЛНР, а всего лишь Донецкая и Луганская области). Спрашивается: за что воевала Украина при поддержке США полтора года и как можно оценить результаты войны, если по ее промежуточному итогу требуется уступить гораздо больше полномочий и большему числу субъектов, чем было необходимо первоначально?
США признали невозможность разрешить текущие кризисы без прямых переговоров с Россией. Сверхдержава, претендовавшая на роль единственного мирового гегемона и согласившаяся вести переговоры на равных и без предварительных условий с другим государством, автоматически признает за ним статус равной сверхдержавы.
Это то, чего США пытались избежать со времен распада СССР, что стало основой их внешнеполитической доктрины — недопущение появления государства, способного бросить вызов США. Россия бросила, США попытались подавить Россию, игнорировать ее интересы. И к концу 2015 года вынуждены были признать свою неспособность добиться реализации своей внешнеполитической доктрины наличным инструментарием, при помощи имеющихся сил и средств.
Однако фокус в том, что в политике признание гегемоном своей неспособности осуществлять контроль над миром, ведет к быстрому, почти моментальному выходу вассалов из подчинения. Зачем выполнять однозначные требования единого центра силы, если теперь центров два, и между ними можно маневрировать. Такая ситуация ведет к обвальному сокращению наличных ресурсов.
Гегемон, сделавший ставку на грубую силу, потому и не может отступить, что раз показав свою неспособность решить проблему силой, он открывает ворота для неконтролируемых процессов, которые, как набирающая скорость и силу лавина, ведут к быстрому схлопыванию возможностей гегемона. США отступили. Теперь их проблемы будут множится.
Снежная лавина тоже поначалу кажется безобидной и неопасной. Но время в современном мире течет быстрее, чем семьдесят лет назад. Решатся ли США на открытое военное столкновение, выберут ли тактику экономического разрушения современного мира (по принципу "не доставайся же ты никому"), или у американских элит хватит здравого смысла удовлетвориться ролью одного из многих центров силы (далеко не самого влиятельного) в современном мире?
Но в том, что 2016 год станет годом тяжелых, но победных для России политико-дипломатических сражений, каждое из которых будет не просто приближать неизбежную победу, но делать ее все очевиднее, сомневаться не приходится. При этом, независимо от того, как будут развиваться события на фронтах глобального противостояния, тяжелее всего придется уже разрушенным (и немного недоразрушенным) в ходе глобального конфликта странам (Ливии, Сирии, Ираку, Украине) и их населению.
источник