Пандемия коронавируса способствует демонтажу системы глобального разделения труда, которая давно стала экономически неэффективной, считает публицист и политконсультант Анатолий Вассерман
- Анатолий Александрович, насколько серьезный удар нанесла пандемия и карантинные меры по мировой экономике? Не преувеличиваем ли мы последствия коронавируса?
— Думаю, что нет. Дело в том, что сейчас очень многие производственные цепочки проходят через несколько городов или даже через несколько стран, и все это производство испытало очень серьезный удар именно в связи с карантином.
Сейчас потихоньку начинают восстанавливаться, но еще далеко не все. Поэтому прогнозы на год в целом по миру — падение производства где-то в пределах от 0,1 до 0,5% от уровня предыдущего года. Это очень много.
Напомню, что население мира растет со скоростью от 0,01 до 0,05% в год. То есть даже если производство остается на прежнем уровне, это все равно оборачивается снижением уровня каждой отдельной жизни. А уж такое падение — это страшный удар.
- Тогда каким образом мировая система будет выходить из этого кризиса?
— Главное, что пока не просматривается выхода из этой ситуации, кроме как отказаться от таких длинных производственных цепочек и замкнуть производство внутри каждой страны. Но должен отметить, что это целесообразно и по многим иным соображениям.
У меня есть довольно много статей на эту тему. Грубо говоря, нынешний уровень разделения труда перешел экономически обоснованную отметку, и теперь производительность труда уже не повышается, а понижается.
И Трампа избрали президентом как раз за то, что он предложил демонтировать систему, основанную на узкой специализации целых стран. Но поскольку эта система очень многим выгодна, то с Трампом очень жестко борются.
Надеюсь, нынешняя пандемия ускорит этот самый демонтаж узкой специализации стран. Но в любом случае это очень серьезный удар по мировой экономике.
- Вы допускаете развязывание прямых вооруженных конфликтов или серию гибридных войн в качестве выхода из сложившейся ситуации?
— Я этого не исключаю. Действительно, мировой опыт показывает, что войны зачастую способствуют выходу из больших спадов в производстве. Но сейчас война может оказаться слишком уж разрушительной.
Если не ошибаюсь, (великий британский государственный деятель) Уинстон Черчилль сказал: «Война — слишком серьёзное дело, чтобы доверять ее военным» (также это выказывание приписывают премьер-министру Франции времен Первой мировой войны Жоржу Клемансо. — Ред.).
- Как в этой связи следует оценивать конфликт между США и Китаем? Чем он завершится?
— Я думаю, там все идет по традиционному для Трампа сценарию «замах на рубль — удар на копейку», поскольку Трамп все-таки в первую очередь бизнесмен и опытный переговорщик. Он знает, что если выдвинуть заведомо невыполнимые требования, то в дальнейшем на переговорах можно выторговать все возможное.
Но в целом для Трампа все это очень выгодно. Как я уже говорил, он ставит своей главной целью демонтаж узкой специализации стран и максимальное восстановление промышленного производства внутри Соединенных Государств Америки. Нынешний его наезд на Китай — одно из средств к достижению этой цели.
- Насколько в условиях пандемии оказались эффективными Всемирная Организация Здравоохранения и ООН? Нужно ли их реформировать, и удастся ли это сделать?
Боюсь, у меня нет достаточно информации для оценки деятельности ВОЗ и ООН в сложившихся обстоятельствах. От ООН в этой ситуации никто ничего и не ждал, поскольку ООН изначально создана для борьбы с политическими конфликтами. Данный конфликт, по счастью, с политикой мало связан.
- Ожидаете ли вы изменений в образе жизни каждого конкретного человека?
— Мне представляется, что в ближайшее время значительно больше народа будет занято в реальном производстве, а не в перекладывании бумажек с места на место. Именно потому, что опыт пандемии подталкивает к восстановлению промышленных производств в самых разных странах.
Вывод рабочих мест в регионы с дешевой рабочей силой — дело опасное во многих отношениях. И вот одну из таких опасностей как раз-таки показала нынешняя пандемия.
- Какие вызовы в посткарантинном мире стоят перед Россией? Как ей нужно действовать?
— Увы, этого я не знаю. Понятно, что теперь нас обвиняют в союзе с Китаем. Более того, многие полагают, что именно Российская Федерация обеспечивает «силовую крышу» для Пекина.
Например, известный аналитик Яков Иосифович Казаков (после эмиграции в Израиль принял фамилию Кедми) вообще открытым текстом сказал, что в случае силового давления на Китай Россия ему поможет, и что американцы это знают.
Но во что это выльется в дальнейшем, чем кончатся американо-китайские переговоры, чем кончатся попытки Трампа восстановить собственное промышленное производство, — это я предсказать не берусь. Пока не знаю, как этот конфликт отразится на Российской Федерации.
- А может ли Россия дистанцироваться от этих разборок?
— Нет, в стороне мы не останемся. Хотя бы потому, что Российская Федерация сейчас единственная страна, которая способна прорыть канал имени товарища Сталина между Канадой и Мексикой. Соответственно, нас вынуждены принимать в расчет при любых международных спорах.
(Пролив имени Сталина — проект академика Андрея Сахарова по созданию сверхмощной торпеды с ядерной боеголовкой, взрыв которой у Атлантического побережья США вызвал бы цунами такой высоты, что она, прокатившись по всей территории страны, дошла бы до противоположного Тихоокеанского побережья, образовав на месте прежней суши пролив. — Ред).
источник