Отставка правительства Алексея Гончарука подводит черту под романтическим периодом президентства Владимира Зеленского. Самый молодой в истории Украины кабмин продержался всего полгода и бесславно уходит со сцены, уступая место старым профессионалам. Похоже, что украинская версия «глубинного государства», представленная олигархами, оказалась прочнее и зубастее, чем это представлялось реформаторам.
Премьер-министр Денис Шмыгаль стал символом достижения договорённостей олигархов Рината Ахметова и Игоря Коломойского, а новый кабинет министров отозвал ключевые законопроекты для МВФ. Среди них – «антиколомойский» закон №2571 о компенсации Игорю Коломойскому и Геннадию Боголюбову потерь от национализации «ПриватБанка», а также обновлённый Кодекс законов о труде (№2708).
Когда Владимир Зеленский сделал ставку на молодого юриста Алексея Гончарука, практически не имевшего политического и управленческого опыта, его выбор был понятен – премьер должен быть копией президента: представителем нового поколения, благонамеренным идеалистом, профессионалом в своем деле.
Кабмину Гончарука олицетворял тот общественный импульс, на волне которого получил свою власть и сам Зеленский, – лучше неопытные и молодые, чем матерые казнокрады-державники. Но 4 марта новые лица из кабмина сменились подзабытыми старыми. Министр финансов Игорь Уманский работал в правительстве еще при Ющенко – Тимошенко, министр здравоохранения Илья Емец и министр социальной политики Марина Лазебная – при Януковиче…
Украинские олигархи, пользуясь снижением влияния Сороса и демократов в США, ослаблением ЕС, отвоёвывают обратно свой суверенитет. Но какое будущее ждет Украину если молодая команда настолько не способна реформировать страну? Где гарантии, что это может сделать президент, ничуть не более зрелый и опытный, чем разочаровавший его премьер?
Это и есть главные вопросы, на которые сейчас нужно искать ответы – вместо попыток запоминать фамилии министров «второго правительства» Зеленского и думать, где президент отыщет других членов кабинета.
Конечно, самый главный вопрос вообще другой. Он состоит в том, сможет ли украинское общество взять на себя долговременную ответственность за реформирование страны. Не ответственность за несколько дней и недель очередного восстания, а ответственность за годы трудного и рискованного строительства. Я не готов дать положительный ответ на этот вопрос.