Конец года выдался в Европе залихватским. Во всех наиболее влиятельных странах Старого Света - события, вполне претендующие на звание судьбоносных. В Великобритании страсти в клочья вокруг предстоящего выхода из ЕС - чем ближе "час Икс", тем острее страх неуправляемого хаоса. Во Франции невесть откуда взявшийся бунт "желтых жилетов", тем более пугающий, что структуру его и движущие силы очень трудно определить. В Германии переход от эпохи Меркель к чему-то другому, пока что канцлер покинула пост лидера партии ХДС, что вызвало интенсивные дискуссии о будущей модели развития. Италия под управлением "популистов" отказывается следовать в общем русле, будь то миграция или бюджетная политика. Бастионом политического мейнстрима только что выглядела Испания (что само по себе экстравагантно), там правит левое правительство, казалось бы, опровергающее тенденцию к поправению и упадку классических партий. Но и тут свое - на региональных выборах в Андалусии взлетели ультраправые, то есть и испанская политика не в стороне от тренда.
Генезис политических потрясений и перемен везде особенный, под одну гребенку чесать не стоит. Однако последствия однотипные, и главное - все национальные ситуации выстраиваются в единую линию в том, что касается будущего Европы как единого целого. А оно под вопросом, как минимум в том виде, к которому все привыкли.
Еще пару лет назад, когда европейские комментаторы и чиновники стали со скрипом признавать, что победный марш европейского проекта приостановился под грузом структурных проблем, выход предлагалось искать в обновлении системы европейского лидерства. Сначала реанимировалась идея о "европейском ядре", которое заинтересовано в углублении интеграции и готово рвануть вперед, служа остальным не столько даже локомотивом, сколько ориентиром. Но это требовало понятной и хорошо управляемой обстановки в ключевых западноевропейских государствах. А тут как раз начались сбои - рост антисистемных сил и ослабление привычных институтов. Пару лет назад идея ядра трансформировалась в представление о "германском лидерстве". Меркель стали воспринимать в качестве единственного по-настоящему дееспособного руководителя в Европе, и на нее - не без опасений по поводу возможной гегемонии Германии - рассчитывали как на вероятную "организующую и направляющую силу". Миграционный кризис 2015 года подкосил позиции канцлера. Последний вариант, фигурировавший еще год-полгода назад, предусматривал новый запуск "франко-германского мотора", ведь молодой красавчик-президент Франции Эммануэль Макрон, считался олицетворением новой светлой эры.
Что сегодня? Макрон выглядит растерянным и теряющим контроль над ситуацией в собственной стране, куда уж тут вести континент. В Германии схватка за преемство. На только что прошедшем в Гамбурге съезде ХДС шла ожесточенная борьба за руководство партией не между персонами, а между видениями дальнейшего пути. Пока верх взяла самая умеренная и осторожная из линий - крупнейшую партию Германии возглавила Аннегрет Крамп-Карренбауэр, поддержанная Меркель. Два других кандидата выступали с критикой линии канцлера, призывая к более правым и консервативным позициям. Чаша весов склонилась к менее радикальному варианту, но почти половина партийцев - за более внятные изменения. Как бы то ни было, съезд, как и другие события в политической жизни Германии, не оставляют сомнений, что страна вступила в период не косметических, а содержательных перемен, и ее способность быть флагманом Европы ограничена.
Весной 2019 года в Европе предстоят очень важные выборы в Европарламент. Раньше к ним всегда относились скептически или равнодушно - в Брюссель/Страсбург отправлялись либо отставники, либо маргиналы. Сейчас, однако, главное в Европе - атмосфера, она определяет тенденции, те самые, которые истеблишмент жаждет переломить, а его противники развить. И если, как пугают наиболее нервные аналитики, в новом составе ЕП возникнет действительно мощная фракция евроскептиков, психологический эффект будет значительным. Не случайно так суетится одержимый консервативной революцией Стивен Беннон, снующий по Европе, как челнок, а с другой стороны - правительства впервые пытаются выстроить глубокую стратегию поведения на этих прежде второстепенных выборах.
События во Франции произвели шокирующее впечатление не из-за размаха протестов или погромов - революционной уличной экспрессией потомков галлов не удивишь. Но разлом между обществом в его многообразии и политическими структурами, тоже весьма различными, увеличивается (почти три четверти французов симпатизируют "жилетам"). Примечательно, что и "популисты", в общем, не у дел - у них не получается поставить протесты себе на службу. Макрон шел на выборы и триумфально победил полтора года назад как новая сила, противопоставленная прогнившему правящему классу. То есть попытался (казалось - успешно) перехватить антисистемную повестку и сохранить привычную управляемость, имитируя кандидата со стороны (каковым он, конечно, не являлся). "Желтые жилеты" разносят эту попытку в пух и прах, отвергая "подделку". Интересно, что им в итоге покажется настоящим.
Фёдор Лукьянов
источник