Глава ЦБ России Эльвира Набиуллина выступила с заявлением, которое повергло в шок ее соратников по переделу российского банковского сектора и вызвало удивление противников этого процесса. Почему Эльвира Сахипзадовна раскритиковала саму себя и зачем ей воевать с Германом Грефом?
За последний год с небольшим банковский сектор России пережил глобальные перемены, и это уже не новость. По нему стремительно пронесся «Ураган Эльвира», как его ранее метко окрестили экономисты. Итогом масштабных разрушений стал передел сектора между государственными игроками рынка, включая, конечно же, и Сбербанк.
Экономисты также отмечали крайне продуктивную работу тандема Греф-Набиуллина. Регулятор в лице ЦБ и его главы под предлогом «оздоровления» банковского сектора вышвырнул с рынка огромное количество частных банков, а господин Греф в лице Сбербанка – собрал сливки.
И теперь Сбер получает заслуженные трофеи: ликвидность российских регионов, пул клиентов - от рядовых граждан и до крупных юрлиц, расширяет свое повсеместное присутствие, платит астрономические дивиденды иностранцам и теперь уже стремится в небо. В буквальном смысле, если иметь в виду планы Германа Оскаровича по созданию собственной авиакомпании.
Казалось бы, все идет своим чередом: банковский сектор делится между крупными государственными игроками за явным преимуществом Сбербанка, а ЦБ отлично расчищает для этого дорогу. Однако, как мы знаем из психологии, нет более страшного врага, чем вчерашний друг. Госпожа Набиуллина внезапно решила проверить это утверждение на деле и раскритиковала политику вверенного ей Центробанка по ликвидации частных банков. Это привело к обострению давнего и вяло тлеющего конфликта между Эльвирой Сахипзадовной и Германом Оскаровичем. Что же происходит?
Mea culpa
Это латинское изречение переводится как «моя вина». В более фривольной и расхожей трактовке оно означает «виноват, исправлюсь». Заявление госпожи Набиуллиной на прошедшем 18 октября форуме Finopolis-2018 в Сочи сложно понимать как-то иначе, чем в полном соответствии с этим выражением.
Сначала ничто не предвещало такого поворота. На форме обсуждались различные перспективные банковские проекты, и глава ЦБ в уже привычной для слушателей манере принялась расхваливать технологические преимущества банковского сектора России – мобильный банкинг, онлайн-платежи и так далее. Она отметила, что сегодня жители России имеют такие услуги, о которых не могли даже мечтать. И возможно все это стало благодаря правильной работе регулятора и, в общем-то, крупных госбанков, которые внедряют новые сервисы.
Упреждая возможные вопросы, что подобная система провоцирует граждан набирать кредиты и попадать в зависимость от банков, Набиуллина решительно заявила, что признает наличие в России «банковского рабства».
Мы когда-то говорили, что правительство занималось отказом от «мобильного рабства», но «банковское рабство» существует, а у человека должна быть возможность выбирать услуги вне зависимости от того, где у него счет в банке, переводить эти средства,– сказала глава ЦБ.
Утверждение о том, что гражданин должен пользоваться услугами многих банков, несмотря на фактическое принуждение пользоваться услугами всего одного банка (угадайте, какого), вызвало недоумение: с конкуренцией в секторе теперь ведь стало совсем худо. Однако госпожа Набиуллина уже сильно увлеклась темой и случилось непоправимое.
Она отметила, что в банковском секторе нужна конкуренция. Та самая, с которой ЦБ уверенно и, к сожалению, успешно борется уже давно. Набиуллина открыто признала, что в банковском секторе происходят процессы консолидации, которые «будут происходить и дальше», однако важно сохранить конкуренцию, несмотря на сосредоточение сектора в руках госигроков.
Дальше – больше. Глава Банка России заметила также, что «монополия убивает стремление к инновациям, потому что все хорошо». Дескать, узурпация произошла, банки начинают почивать на лаврах и стричь кэш с населения. Да, с этим утверждением поспорить сложно.
Чтобы была конкуренция, должен быть доступ всех финансовых институтов к ключевым, базовым вещам,– заявила Набиуллина.
Удивительно, что руководитель, который лично патронирует убийство в России той самой конкуренции среди банков, сам же подвергает критике политику регулятора в этом направлении. Поэтому присутствовавшему на встрече Герману Грефу не оставалось ничего другого, кроме как сделать вид, что он всецело эту самую конкуренцию поддерживает, банки ведь – это тоже бизнес.
«Если наш конкурент вывел новый продукт на рынок – для нас это вызов», – подтвердил господин Греф. Он добавил также крайне сомнительное утверждение о том, что Сбербанк пытается успеть за конкурентами, однако они его обскакивают и главный банк «не везде первый». Эта мысль, конечно же, должна была послужить подтверждением слов Набиуллиной и вообще подсластить пилюлю банкам.
И вроде бы все шито-крыто. Опять общественности был явлен тандем, который при всех своих разрушительных действиях и вопреки избранной им же стратегии выступает за открытую и честную конкуренцию в банковском секторе. Однако все не так просто, и на самом деле мы увидели очередную фазу обострения конфликта в этом тандеме. И вот почему.
Путешествие из Петербурга в Москву
Общественность хорошо помнит конфликт, который разразился между Грефом и Набиуллиной на Международном финансовом конгрессе в Петербурге в начале июня. Тогда Греф, к удивлению всех собравшихся, призвал главу ЦБ отказаться от жесткого регулирования банковского сектора.
У нас в регуляторах сидят крутые парни, их огромное количество, и там собран очень большой интеллект. Они начали процесс ужесточения регулирования банковской сферы, и ничто их не остановит в том, чтобы они довели это до конца. Даже если мы и рынок будем плакать большими слезами, эта парадигма будет доведена до конца. Если вы меня спросите, какие угрозы существуют для российского банковского сектора, я вам скажу, что это самая главная угроза - если взятая ошибочная парадигма в регулировании будет доведена до конца,– внезапно возмутился Греф.
На его утверждение последовал резкий ответ госпожи Набиуллиной, которая словно не узнала своего «компаньона» по переделу банковского сектора и недоуменно поинтересовалась, что с ним случилось.
«Некоторое время назад у вас было более снисходительное отношение к жесткому регулированию. Вы благодарили за него, находили, во всяком случае, в нем положительные моменты, что жесткость банковского регулирования спасает вас от конкуренции со стороны финтеха. Но, видимо, эту функцию банковское регулирование перестало играть», – сказала глава ЦБ, даже не скрывая, что убирала с дороги Сбербанка все препятствия.
Герман Оскарович отметил, в свою очередь, что «никому в голову не придет давать одну таблетку всей палате, даже если там все больные лежат с повышенной температурой». Именно такое сравнение он привел в качестве иллюстрации деятельности Центробанка.
Разразившийся в Петербурге конфликт, таким образом, уже полноценно перемещается в Москву. Правда, пока через Сочи.
Куда ветер подует
Оба участника сверхуспешного тандема при этом демонстрируют поразительную переменчивость своих мнений. Господин Греф ведь крайне рад произошедшей зачистке сектора, а теперь делает вид, что скучает по конкуренции. Госпожа Набиуллина своими руками зачищала этот сектор от частных игроков и еще в Петербурге говорила о том, как это важно, необходимо, да и вообще избавляет Сбер от конкурентов. Теперь же от нее мы слышим совершенно противоположное.
Как отметил экономист, академик РАН Сергей Глазьев, корнями эта изменчивость мнений уходит в формирование мышления управленцев, а именно – в его догматизм. Догматика прошлых лет, по его словам, формировала специалистов с системным мышлением, способных на экономическое моделирование.
Сейчас это догматика наоборот. Если раньше говорили, что социалистическое плановое хозяйство - по определению самое эффективное, и другого быть не может, то сегодня они говорят наоборот: нет, только нерегулируемый рынок, который сам по себе обеспечит оптимальное использование ресурсов, может дать нам стабильность и развитие. Догматика меняется плюс на минус, когда у человек догматичное мышление, он легко может менять свою систему координат. Если раньше он говорил, что черное – это белое, то потом он будет говорить, что белое – это черное. Главное – нет логического мышления, нет способности к системному анализу,– отметил Сергей Глазьев.
С господином Глазьевым трудно не согласиться. Сегодняшний ветер перемен дует в сторону олигополии в банковском секторе. Однако рыночная экономика под эгидой западных воротил мирового бизнеса зиждется все же на конкуренции. И если наступает момент, когда нужно обратить внимание на проблемы с конкуренцией, то почему бы этого не сделать? Тем более, что основной закон рыночной экономики о спросе, который рождает предложение, теперь возможно интерпретировать в духе возросшего спроса на конкуренцию или демонстрацию того, что регулятор проявляет о ней заботу.
Курс на взлет
17 октября стало известно, что правительство России поддержало идею создания руками Сбербанка и ВТБ новой региональной авиакомпании. Этот игрок выступит прямым конкурентом крупнейшему на этом рынке российскому авиаперевозчику «Ямал». Как мы видим, речь опять о конкуренции. Актив, конечно, не профильный, зато вложение денег выгодное.
Однако в данном случае конкуренция будет достигаться все же не таким трудным путем, каким к определенным высотам приходят другие игроки авиационного рынка. Все дело в том, какими финансовыми ресурсами располагают эти участники банковской олигополии.
Банковские госолигархи (Греф и Костин) решили поставить под контроль «небо России». Создание Сбером и ВТБ авиакомпании говорит о том, что эти деятели, имеющие беспрецедентную поддержку со стороны «печатного станка» ЦБ, решили замахнуться на «непрофильные» активы и поставить под свой контроль один из ключевых сегментов транспортного рынка,– прокомментировал происходящее Царьграду экономист Юрий Пронько. Он добавил, что сегодня в России ни один, даже самый крупный бизнесмен, не имеет таких возможностей, как Греф и Костин.
Однако неужели аппетиты банковского олигархата ограничиваются приобретением и созданием прибыльных активов? Экономист уверен, что цель на самом деле находится не просто «на небе», а гораздо выше с точки зрения того, чем можно владеть и что контролировать.
«Греф и Костин не просто лезут на небо, они продолжают политику установления тотального контроля над отечественной экономикой. А там, где финансовая власть, там и политическая. В этой ситуации вся политика Центробанка "по оздоровлению финансового сектора" – исключительно инструмент по достижению этой фундаментальной цели», – уверен экономист.
Вместе с тем, если абстрагироваться от «высших целей» и вернуться к конкуренции, то глава ЦБ Эльвира Набиуллина хоть и вступила с собой в противоречие, но одновременно с этим обозначила и некий принцип, который можно условно охарактеризовать как «знайте меру, господа банкиры». Ведь их могущество было приобретено при непосредственном участии регулятора.
Если ссора Грефа с Набиуллиной дойдет до открытого противостояния, то это будет означать действия уже против банковской монополии в духе гоголевского «я тебя породил, я тебя и убью», сказанного Тарасом Бульбой своему сыну. А конкуренция в российском банковском секторе от этого реально выиграет.
В отечественной финансовой системе существует исторически сложившаяся проблема – Сбер и все остальные. Более того, глава ЦБ признала критику того, что в результате оздоровления сектора увеличилась доля государства, этому посвящены многие наши статьи и программы на Царьграде. Набиуллина указала, что данный критический анализ является "обоснованным". Мне, как экономисту, важно было услышать фактическое признание, нет, не ошибки, а той ситуации, в которой мы оказались в настоящее время,– продолжил Юрий Пронько.
Вместе с тем Набиуллина на форуме в Сочи говорила о высоких банковских технологиях. Да, сегодня их активно внедряют госбанки. Да, посредством этих технологий клиент оказывается в банке, не выходя из дома. Клиент и его деньги. Именно поэтому важна конкуренция в технологической среде, чтобы как можно большее число банков могли разрушить олигополию изнутри.
«Речь о внедрении и применении финансовых технологий, которые, по словам Э. Набиуллиной, и в этом я с ней полностью согласен, «вскроют систему и разовьют конкуренцию», создав «равные условия конкуренции для всех». Убежден, что ЦБ, как регулятор, проводя политику ограничений в отношении олигополии, не убивает конкуренцию, а развивает ее. Борьба с госолигархом Грефом, который сегодня имеет 50% рынка, – это поощрение конкуренции, а не ее ограничение», – резюмировал экономист.
Что же мы имеем в итоге? Как минимум неоднозначную картину развития банковского сектора России и хорошо, если в сторону повышения конкурентоспособности оставшихся игроков рынка. Безусловно, в вопросе конкуренции главу ЦБ можно только поддержать. Пусть даже она сотрудничает с банковскими олигархами.
Однако всегда стоит помнить, что в мире большого олигархического бизнеса не существует понятия «друг». Максимум – «партнер», и то, как правило, на время. Это значит, что мнение акул банковского бизнеса будет меняться как положение флюгера – в разные стороны по воле ветра перемен, а госпоже Набиуллиной стоит поступать в соответствии с изречением римского баснописца Федра: «Никогда не доверяй союзу с могущественными».
источник