Большая часть беженцев из Донецка и Луганска ищет спасения от войны в России. И мы неоднократно публиковали репортажи из лагерей на границе Ростовской области. Но есть и те, кто решил не покидать Украину и уехали в другие части Незалежной. Как им живется там? Наш корреспондент посетил один из украинских лагерей.
Около сотни беженцев осели в Никополе – небольшом металлургическом городке на Днепропетровщине. Большинство приезжих поселили в бывшем пионерлагере «Восход», на берегу Каховского водохранилища, на окраине города.
- Горожане откликнулись на призывы о помощи, приносят одежду, еду и детские игрушки, – рассказывает волонтер Вера Скичко. – Помогают и крупные металлургические предприятия. Однако не обошлось без казусов. На днях, вечером, на территорию пришли четыре пьяных мужика и стали кричать «Слава Украине!» и «Где здесь сепаратисты? Разбираться будем!». Один из 15-летних парней, сын нашей сотрудницы, попросил их не кричать, так хулиганы его за шею схватили и чуть не задушили. Ну какие здесь «террористы» могут быть, если тут одни женщины и дети проживают? Мы вызвали охрану, и буянов выпроводили. Однако по городу поползли слухи, дескать, приезжие подняли флаг ДНР.
Навстречу мне идет женщина с коляской. Фотографироваться наотрез отказывается, но охотно рассказывает, что приехала из Донецкой области.
- Вы, наверное, лучше меня знаете, почему уехала, – говорит она. – Стреляют. И сильно! Кто? Не знаю. Мы прятались в подвале. Я работаю в садике, когда в небе летали самолеты и вертолеты, мы звонили родителям, чтобы те, что близко живут, забирали детей домой. А с остальными бежали в подвал. Не было ни газа, ни света, супы варили и котлеты жарили на кострах во дворах в микрорайонах. Было очень страшно... (женщина отворачивается и утирает слезы), хотим вернуться домой. Нам говорят, что все вроде как успокоилось и пора возвращаться. Вы не знаете, у нас уже стрелять не будут?
Я не могу ответить на этот вопрос...
Никто не может ответить на этот вопрос...
Подхожу к группе мамочек с груными детьми на руках... Разговорились…
- Мне жалко как ополченцев, так и солдат национальной гвардии, – говорит 30-летняя мама с малышом на руках. – За что они гибнут? Раньше мы все были украинцами, а теперь стали вдруг «сепаратистами» и «бандеровцами»! Почему? Я хочу жить в мирной Украине! Чтобы никто не стрелял. Совсем недавно в машинах у многих висели российские флажки, и это не считалось сепаратизмом и преступлением.
– Когда мы выезжали из Славянска, попали в центр боя между ополченцами и украинскими военными, – качает на груди малыша другая мамочка. – Перед нами ехал КамАЗ, его водитель остановился, запаниковал, выбежал на дорогу. Его прошило очередью. А я от страха прикрыла младшего ребенка собой, старший сын как закричит: «Мама ты его задушишь»! Муж сориентировался и орет водителю: «Сдавай назад и гони». Мы развернулись и помчались в город, а вокруг свистели пули и осколки. Бежали потому, что наш дом находился между укреплениями украинских военных и ополченцев, и над крышей каждую ночь и день летали снаряды. Куда он упадет, кто знает…
- Мы ни к кому не шли с оружием, и вдруг нас стали обстреливать! – говорит одна из приезжих, – За что и зачем? Вот вы — ответьте мне!
И снова я ничего не могу ответить.
У 38-летней Людмилы мальчик от пережитого стресса получил косоглазие и нервный срыв. Его через неделю должны оперировать.
– Врач так и сказал, что мышцы глаз от переживаний растянулись, – говорит женщина. – Вы представьте, несколько недель прожили в подвале пятиэтажки. Я собрала всех оставшихся соседей с подъезда, – в основном пожилые и больные люди, и перевела в сырой подвал. Даже днем было выходить на улицу страшно. Раз вывела ребенка подышать свежим воздухом во двор, и тут же начались взрываться снаряды! Через нашу квартиру пролетел крупнокалиберный боеприпас, выпущенный то ли из гаубицы, то ли из «Града». Вы представляете? Вошел в окно с одной стороны и вышел из другого окна сзади дома. Потом взорвался на улице. Хорошо хоть не в доме. Но все равно, представьте, какой хаос остался в квартире. Мы выехали из Славянска в последний день штурма. И скажу, все, что было до этого, – просто цветочки. Думала, что с ума сойду.
– Почему вы не выехали в Россию, как это делали многие беженцы?
– Нам пригрозили, что все, кто выехал во время войны в другое государство, будут считаться предателями, и у них заберут квартиры.
– Хотите вернуться домой?
– Очень хочу, надеюсь, это скоро произойдет. Мне ведь пособия на ребенка с мая не платят. Даже кушать не на что купить!
Тема войны — здесь главная тема. Даже дети обсуждают активно. И школьники всячески демонстрируют журналисту свою осведомленность...
– У нас очень мгного мирных погибло. В том же Славянске одних детишек - десять, – говорит 16-летняя Лера и разводит руками.
– Ополченцы нас защищали, – добавляет другая.
– Хорошие люди есть как среди ополченцев, так и среди украинских военных, – продолжает третья.
– Это война из-за сланцевого газа идет, им народ не нужен, – подхватывает четвертая. .
– Воюют не только поэтому, – подхватывает другая. – Мы просто думаем иначе. Все началось с того, что мы выходили на митинги, против новой киевской власти. Вот я не понимаю — почему на майдане можно было требовать свое, а в ДНР почему нельзя? Помните, как с Одессой поступили и как в Мариуполе разогнали митинг на 9-е мая? Вот вы взрослый — объясните мне — ребенку!
Я только бессильно развожу руками перед этим совсем не детским вопросом.
– Но мы не могли даже подумать, что все так произойдет. Вначале стали появляться вооруженные люди, потом их стало много, а затем началась война…
– Мы бы хотели, чтобы Донбасс вошел в состав России. Нам с Европой делать нечего. Все наши посудные предприятия города работали на заказы России. А Европе посуда наша не нужна. Экономически мы ближе к России.
– Да и вообще мы не хотим в Европу, а нас кто-то спросил?
Девочки рассказали, как прятались в подвалах, как при неожиданных бомбежках папы накрывали своими телами мам, чтобы спасти от осколков. Как они уже сами привыкли к выстрелам: «Вначале было: «Ой- ай, стреляют! Потом уже: «А, опять, стреляют»…
Сейчас молодежь строит планы на будущее, кто-то хочет уехать обратно в Славянск и учиться в техникуме, а затем найти работу... Выйти замуж и нарожать детей...
Я вдруг подумал: как они похожи на тех девчонок из далекого 1941 году… Которые тоже строили свои планы на будущее, готовились к выпускным, хотели поступить и удачно выйти замуж. Но этому помешала война. Глядя на них, мне даже показалась, что я сам попал в далекое прошлое, как герои фильма «Мы из будущего». Но разве я в кино?
Это был единственный вопрос, на который я знал точный ответ...
В ТЕМУ
Родной Киев беженцам не рад
Последние события в Луганске и области заставили многих луганчан уехать из своих домов. Кто-то уехал заграницу, кто-то в Крым, в Россию, а некоторые отправились в Киев.
Луганчанам, приехавшим в Россию скрывать нечего, слова: “Мы из Луганска” вызывают сочувствие и открывают двери домов и
квартир, а вот в Киеве ситуация другая...
Мама-беженка, перед тем как отпустить 5-летнего малыша на детскую площадку одного из районов Киева, строго-настрого предупреждает: “Мы киевляне, понял?! Никому не говори про Луганск!”. Ведь только вчера, когда мама отлучилась на минутку, ее сына ударили по голове игрушечным грузовиком в песочнице, когда он сказал, что приехал с мамой из «гнезда сепаратистов». И что она может сделать, если за спиной обидчика стоит папа-бугай? Только забрать малыша и уйти от греха подальше. И такая волна ненависти к нам и нашим детям с юго-востока начинает подниматься в Киеве. Мамочки с детьми бегут из родного дома, в надежде найти безопасное место для своих детей. Уберечь их от войны. Приезжают в столицу СВОЕЙ Родины и пытаются обустроить быт – снимают квартиры, устраивают детей в сады, школы развития, записывают на футбол, на танцы, чтобы вернуть ребенка в привычную довоенную жизнь. И вот приходит радостный луганский малыш в киевскую секцию футбола, а там у половины детей папы в нацгвардии служат и, не дай Бог, кто-то уже погиб. И начинают киевские мамы с бабушками шептаться, мол, приехали сепаратисты, и от большого ума детей своих настраивают, не разговаривай с ним, не делись, твой папа против его папы воевать пошел, а ты ведь любишь своего папу???!!!! И не может понять ребенок, за что его тут так не любят. За то что говорит он на “чужом ” русском языке, за то что его папа защищает свой дом в Луганске или Донецке?
И что делать? Куда бежать? На родной земле бомбят. В родной столице не рады… Беженцы переехавшие в Киев, отправив своего малыша в сад или на футбол, пытаются и сами устроиться на работу. Они готовы получать меньшую, чем киевляне зарплату — надо же выживать. А специалисты у нас на Донбассе хорошие, может и получше киевских будут. Но зазомбированные работодатели не желают брать чужаков. А если и вменяемые попадутся, для которых на первом месте не политика, а бизнес (умеют считать свои деньги) и осмелятся они взять спеца с Юго-Востока, то сарафанное радио разносит по офисам новости, что мол, Марийку-то нашу уволили, а вместо нее Машку-сепаратистку взяли из ЛНР. Ату ее — ату! И остается «сепаратистка» Мария в кольце отчуждения.
И вот луганская мама, устроившаяся на работу в Киеве, забирает с футбола своего луганского малыша и отправляется на день рождение к другому ребенку, приехавшему из Луганска. На входе их встречает луганский фотограф, в зале детей развлекают луганские аниматоры, и добрая половина гостей еще пару месяцев назад жила в Луганске. Надо же друг друга как-то поддерживать.
И получается такой филиал независимой Луганской республики в столице Украины. Но не луганцы в этом виноваты. Как и не виноваты они в том, что тем, кто остался в ЛНР пришлось взять в руки оружие...
