17 февраля в центре Минска прошел "Марш рассерженных белорусов" организованный бывшим кандидатом в президенты Николаем Статкевичем. По разным оценкам на Октябрьской площади собралось 2 – 5 тыс. человек. Звучали разные лозунги – от отмены декрета №3, вводящего "налог на тунеядство", до традиционных призывов отправить президента и правительство в отставку.
Очевидно, что декрет 2015 года стал не более чем поводом для придания акции видимости народного гнева. Ораторы и позирующие на камеры активисты в один голос утверждали, что теперь "письма счастья" получат домохозяйки, пенсионеры, студенты, школьники и даже грудные младенцы. Сразу вспоминается трогательная девушка на украинском Майдане, которой злой Янукович запрещал покупать кружевные трусики в Европе. Однако больший интерес вызывают не лозунги, под которыми рассерженные граждане вышли шатать режим, а используемая активистами символика.
Судя по флагам и плакатам протестующих, мы наблюдаем начало так называемого "ненасильственного" протеста – действа, которое в последние десятилетия предварило практически все успешные попытки свержения неугодных правительств. Узнаваемое изображение кулака не претерпело никаких изменений со времен "бульдозерной революции" в Югославии. В разное время "кулак" засветился в Египте и Ливии, в Украине и России, в Грузии, Киргизии и даже в Бахрейне.
Во всех случаях все начиналось и проходило одинаково. Одинаковые листовки, символика и требования, затем ожесточенные столкновения с силами правопорядка, баррикады, горящие автомобили и покрышки, стрельба неизвестных снайперов. Итоги также однообразны. Сотни, а то и тысячи убитых, разгул преступности и насилия на улицах, глубокий социально-экономический кризис, разрушенная инфраструктура, и, как следствие, очередная диктатура, перед которой свергнутые правители выглядят адептами демократии. И это не удивительно, ведь плодами революции пользуются вовсе не восторженные манифестанты, требующие справедливости и процветания. За ними всегда более циничные и готовые убивать люди. Причем убивать не только оппонентов, но и союзников. Вспомним египетское движение "6 апреля", ставшее движущей силой протестов в Египте. После свержения Мубарака на их плечах к власти пришли вовсе не просвещенные демократы, а радикальные исламисты, которых затем сменили не менее радикальные военные. Вскоре после этого наиболее видные представители революционного движения были обвинены в попытках "разжечь раздор между народом и армией", а сама организация запрещена из-за подозрений в шпионаже.
В Украине, во время оранжевой революции, организаторы так же использовали символику сербских революционеров, более того, активисты движения "ПОРА" ездили на стажировки в Сербию, где учились технологии "ненасильственного протеста". Этот опыт пригодился для организации третьего тура президентских выборов 2004 года. Не пропал он даром во время событий на Майдане в 2014 году. И хотя ставка в "революции достоинства" была сделана не на студентов, а на боевиков "Правого сектора", общая концепция протеста сохранила в себе все признаки "ненасильственного сопротивления" по Джину Шарпу.
Ни в одной из стран, где под символом кулака рушилось правительство, не было создано нормального демократического государства и условий для комфортной жизни людей. Напротив, зачастую этот символ означал интервенцию и НАТОвские гуманитарные бомбардировки, как в Сербии и Ливии, диктатуру и произвол новых властей, как в Египте и Грузии или гражданскую войну и гуманитарную катастрофу, как в Украине. В любом случае под знаком "кулака" везде проливалась кровь и деградировали правовые институты. Это в конечном итоге приводило либо к уничтожению государства, либо отбрасывало его в развитии к средневековью, с поправкой на современные реалии в виде наркоторговли и черной трансплантологии.
Не стоит заблуждаться и насчет современных белорусских революционеров. Если акции прошли мирно и без провокаций, это еще не значит, что их конечные цели столь же безобидны.
Источник