После убедительно выигранных в октябре прошлого года в Польше парламентских выборов национал-консервативная партия «Право и справедливость» (ПиС) начала политику «хороших перемен».
В области европейской политики ее важным элементом стал решительный отход от политики «следования в фарватере внешнеполитического курса Германии». Но осмелятся ли представители властей Польши, выполняя свои предвыборные обещания, потребовать от Берлина выплаты военных репараций за разрушение страны и смерть миллионов поляков во время варварской гитлеровской оккупации? Пока шагов официальной Варшавы в этом направлении нет, но уже разгорелась горячая дискуссия не только с участием ученых и юристов, но и ведущих польских политиков.
Катализатором польской дискуссии стало требование военных репараций, с которым недавно выступил по отношению к немецким властям премьер-министр Греции Алексис Ципрас. Он говорил о сумме 270 млрд евро.
Тем временем польские потери, связанные с немецкой агрессией и оккупацией в годы Второй мировой войны, несравнимо более высоки: в зависимости от методологии подсчета, они составляют от $ 1 трлн до $ 15 трлн!
Польские притязания, как утверждают в Варшаве и других европейских столицах сторонники решительной позиции по отношению к Германии в вопросе репараций, убедительнее греческих. Дело в том, что греки требуют возмещения «принудительного займа», который немцы взяли из греческого центрального банка. Однако, в соответствии с тогдашним международным правом, такой шаг был допустим, поскольку власти оккупируемой страны должны были покрывать расходы, связанные с оккупацией. В то же время ущерб, понесенный Польшей в годы войны и последующей немецкой оккупации не только подсчитан с учетом различных аспектов потерь, но и не ставится под сомнение.
Вскоре после окончания Второй мировой войны, в 1947 году, специальное Бюро военных компенсаций вычислило только материальный ущерб польского государства, понесенный в годы войны и оккупации, на $ 49 млрд в ценах 1938 года — что по нынешним ценовым реалиям соответствует около триллиону долларов.
В свою очередь профессор Альфонс Клафковский, специалист по международному праву, автор монографии «Проблематика индивидуальных военных компенсаций в связи со Второй мировой войной» высчитал ущерб, понесенный польскими гражданами. Составил он $ 285 млрд по ценам 1990 года — сегодня эта сумма уже почти в два раза выше. Суммируя эти расчеты потерь государства и граждан, общая сумма ущерба превышает $ 1,5 трлн.
Эти расчеты учитывают лишь чисто материальный ущерб, оставляя без компенсации самое ценное — человеческую жизнь, демографическую катастрофу и глубочайшие психические травмы людей, переживших военные трагедии. По подсчетам одного из варшавских ученых, в соответствии с современной методологией за 6 млн убитых граждан Польши Германия должна выплатить $ 4,8 трлн репараций.
Источником недоразумений, связанных с немецкими репарациями в пользу Польши, может быть постановление Совета министров ПНР во главе с премьер-министром Болеславом Берутом от 23 августа 1953 года, в котором польские власти заявили: «Принимая во внимание факт, что Германия в значительной степени выполнила свои обязательства по вопросу компенсаций, а также то, что улучшение экономической ситуации Германии послужит делу ее мирного развития, правительство ПНР — стремясь внести свой очередной вклад в дело урегулирования немецкого вопроса, в духе мира и демократии, а также в соответствии с интересами польского народа и всех миролюбивых народов — приняло решение об отречении, начиная с 1 января 1954 года, от получения компенсаций в пользу Польши».
Казалось бы, документ не оставляет сомнений относительно решения польских властей. Однако это не до конца так. В 1953 году для властей социалистической Польской Народной Республики на политической карте мира существовала лишь одна Германия — ГДР. Ее западная часть в официальном обиходе появилась спустя много лет — когда в 1970 году был подписан договор о нормализации отношений между ПНР и ФРГ, в котором немецкая сторона, в частности, подтвердила нерушимость западных границ Польши. Поэтому, если Польша отказалась от репараций (хотя сейчас польские юристы доказывают, что августовское постановление 1953 года противоречило принципам международного и отечественного права, и — следовательно — было недействительным), то речь могла идти исключительно о репарациях, причитающихся от ГДР.
Некоторые польские ученые идут в своих выводах дальше: доказывают, что решение об отказе от репараций (причем также от ГДР!) вообще было принято не в Варшаве, а в Москве. Ссылаются они на сообщение советского агентства ТАСС, которое объявило, что «советское правительство в ноте от 15 августа 1953 года [от автора: 8 дней до постановления польского правительства!], по согласовании с правительством Польской Народной Республики, начиная с 1 января 1954 года полностью прекращает взымание от Германской Демократической Республики военных репараций».
В новом веке Польша в полный голос о невыплаченных немецких репарациях заявила 10 сентября 2004 года, когда Сейм единогласно (при одном депутате, воздержавшемся от голосования) принял специальную резолюцию, в которой говорилось: «Польша до сих пор не получила соответствующих финансовых компенсаций и военных репараций за огромные разрушения и потери. Сейм призывает правительство, чтобы оно предприняло соответствующие действия по этому вопросу в отношениях с правительством Федеративной Республики Германии».
Тогдашнее польское правительство проигнорировало призыв Сейма, а министр иностранных дел договорился до того, что «польские притязания были удовлетворены путем присоединения западных и северных земель [земель, входящих до войны в состав Германии]». Однако позже, после смены на посту министра иностранных дел, была опубликована так называемая «белая книга» польско-немецких отношений, в которой отмечалось, что польские требования военных репараций по-прежнему актуальны.
Юристы, которые сейчас готовы начать баталию с властями Германии на тему репараций, напоминают, что «США отказались от военных репараций от Германии лишь в 2000 году, а договор 2+4 (ГДР, ФРГ + США, СССР, Великобритания, Франция), который привел к объединению двух немецких государств, вопроса репараций не закрывал, поэтому немецкие юристы прекрасно понимают, что это их ахиллесова пята».
По-боевому настроены также представители польских властей. «Немцы должны все время иметь в виду, что они уничтожили наши города и села, истребили миллионы наших граждан, и до сих пор по счетам за эти злодеяния они не рассчитались» — заявил Иоахим Брудзиньский, вице-спикер польского Сейма.
Лейтмотивом позиции польского правительства могут стать слова Ярослава Качиньского, неформального лидера Польши, которые он произнес в декабре прошлого года, когда как его партия «Право и справедливость» уже располагала всей полнотой власти в стране (сначала ее представитель Анджей Дуда стал президентом страны, а затем партия победила в парламентских выборах и самостоятельно, без коалициантов, сформировала правительство): «Счет за ущерб польской стороны огромен, и в течение 70 лет, которые минули после окончания войны, эти вопросы никогда не были решены, и в правовом смысле они по-прежнему актуальны. Путь к ним открыт, и в Германии также об этом должны помнить».
Теперь дело за польским правительством: отважится ли оно официально потребовать от Берлина выплаты почти забытых в течение последних 70 лет военных репараций? Вполне возможно: когда под конец августа Ангела Меркель приехала в Варшаву, чтобы встретиться с «младшими братьями по Евросоюзу», лидерами Чехии, Словакии, Венгрии и Польши, то услышала от них много неприятного — не только о том, что ее политика по отношению к мигрантам из стран Ближнего Востока и Северной Африки стала главной причиной Brexit’a (выхода Великобритании из ЕС) и глубочайшего кризиса в Евросоюзе. В частности, польский премьер-министр Беата Шидло предостерегла ее от попыток Берлина создать в рамках Евросоюза «европейское супергосударство, которое стало бы преемником Третьего рейха». От такой постановки вопроса недалеко и до дальнейших требований, связанных с печальным прошлым, которое современная Германия хотела бы как можно скорее и крепче забыть.
Александр Шторм