Президенты двух стран обсудят сотрудничество на Восточном экономическом форуме.
В субботу на полях Восточного экономического форума (ВЭФ) во Владивостоке пройдет первая за три года встреча Владимира Путина с президентом Южной Кореи Пак Кын Хе. За это время турбулентность в международных отношениях заметно усилилась, и в Юго-Восточной Азии России важно дополнить свои отношения с Китаем партнерством с другими региональными игроками.
Почему выбор России пал на Южную Корею, взялись объяснить журналисты британской Times. По их мнению, активизация диалога с Сеулом свидетельствует о стремлении Москвы обозначить новые региональные альянсы. «Поворот на Восток» требует от Москвы не ограничиваться контактами с Пекином, а диверсифицировать сотрудничество с другими странами. В идеале – на предмет их присоединения к выстраиваемому Россией и Китаем региональному альянсу. Ровно год назад во время своего визита в Поднебесную на 70-летие Победы, российский президент заручился поддержкой Си Цзиньпина в этом вопросе и начал «перезагрузку» отношений со странами региона.
Особое место занимает Южная Корея, которая уверенно идет в фарватере Вашингтона и мешает геополитической игре Москвы и Пекина, указывают собеседники британской газеты. Если по отношению к Китаю власти Южной Кореи занимают подчеркнуто выдержанную позицию, то их диалог с Москвой в последние годы становится все менее сдержанным.
С наступлением кризиса экономические отношения двух стран испытали почти двукратное снижение из-за сокращения импорта товаров с Корейского полуострова. Политические отношения Москвы и Сеула также круто пикируют вниз из-за разногласий по американской системе ПРО. Пригласив южнокорейского президента Пак Кын Хе на ВЭФ, Владимир Путин рассчитывает вывести ее из-под влияния США и Японии с помощью китайских партнеров, тем самым исправив ситуацию.
С этой точкой зрения не согласен руководитель Центра японских исследований Института Дальнего Востока РАН Валерий Кистанов. В интервью «Колоколу России» эксперт высказал мнение, что фундаментального прорыва от переговоров во Владивостоке ждать не следует, однако экономический аспект встречи в дальнейшем может стать залогом для тесного сближения.
«Я думаю, что в сегодняшних реалиях Путин не будет брать на себя роль медиатора между Китаем и Южной Кореей. Во-первых, потому что уровень общения между их элитами не требует третьей стороны. Во-вторых, «медовый месяц» Сеула и Пекина, начавшийся после визита Пак Кын Хе в КНР на 70-летие победы над Японией, наметил рост напряженности в отношениях с Токио. Он подогревается и спором вокруг контролируемых Кореей островов Токто (в японской интерпретации – Такэсима), и противоречиями в вопросе о сатисфакциях «женщинам для наслаждения», который актуален все послевоенные годы».
В результате, напоминает Кистанов, именно Китай, а не Япония, на сегодня является главным торгово-экономическим партнером Южной Кореи. Этим обстоятельством может воспользоваться Россия, если потребует от корейцев объяснить размещение американской ПРО на своей территории, продолжает эксперт в беседе с корреспондентом /
«Я допускаю, что тема ПРО будет одной из определяющих на этих переговорах. Конечно, Южная Корея теперь не откажет американцам в этом вопросе и попытаются убедить в своей правоте российского президента, указывая на «северокорейскую ядерную угрозу». Но Пак Кын Хе неверно оценила геополитические риски, посчитав, что в Москве равнодушно отнесутся к усилению американского военного влияния. На юге Корейского полуострова и так находятся американская системы ПРО и комплексы Patriot, а в июле этого года Вашингтон убедил Сеул согласиться еще и на размещение новейшей системы THAAD, предназначенной для перехвата баллистических ракет противника не только в атмосфере, но и в космосе. Как и Москва, Пекин не скрывает своего раздражения изменяющимся стратегическим балансом сил в Азии, поскольку радарные установки новых американских систем смотрят далеко вглубь территории обеих стран и создают угрозу местному ракетно-ядерному потенциалу».
Валерий Кистанов также скептически оценивает шансы на то, что Сеул согласится на возможное предложение Москвы одобрить возврат представителей КНДР к шестисторонним переговорам по ядерной проблеме. Как отмечает эксперт, Южная Корея предпочитает обсуждать угрозы своей нацбезопасности вне рамок межкорейского диалога и только требует от США и Японии усилить давление на КНДР в рамках принятых Совбезом ООН резолюций.
В этих условиях, продолжает эксперт, нельзя исключать определенного экономического давления на Южную Корею со стороны Китая, о чем Путин может напомнить Пак Кын Хе. Однако, как считает востоковед, ультимативных заявлений в адрес южнокорейского руководства на встрече не прозвучит. Ведь в отличие от европейских партнеров России, также разместивших у себя элементы ПРО США и продолжающих агрессивную риторику в адрес Москвы, официальный Сеул напрямую так и не присоединился к политике санкций, хотя рекомендовал своим бизнесменам ограничить контакты с российским бизнесом.
Напротив, с учетом инвестиционной повестки предстоящего форума, со стороны Южной Кореи можно ждать более гибкого подхода к двусторонним отношениям, выраженного, например, планом экономической кооперации на Дальнем Востоке, делится мнением с «Колоколом России» Валерий Кистанов.
«В отличие от властей, представители южнокорейского бизнеса в настоящее время вынуждены предпринимать контрмеры против усиливающегося китайского влияния. Предприниматели вовсе не заинтересованы в том, чтобы не складывать все в «китайскую корзину». В этой связи вполне вероятны позитивные сдвиги по линии культурно-образовательных программ, связанных с Дальним Востоком. Актуальным, конечно, мог бы стать вопрос туризма, но эта тема связана с решением транспортно-логистических и визовым проблем. К сожалению, все последние годы корейцы предпочитают не вкладываться в отечественный рынок, а изучать его. Во время прошлого визита Путина в Сеул стороны договорились о далеко идущих планах связать Транссиб со всем Корейским полуостровом через территорию Северной Кореи и даже построить магистральный газопровод через Китай, однако из-за военно-политической ситуации они так и остались на бумаге. Более того, из-за административных барьеров корейцы не очень хотят вкладываться в проекты на территории опережающего развития на Дальнем Востоке. Вероятно, начать приближать Южную Корею следует с диверсификации топливно-энергетического сотрудничества: перейти с поставок минерального сырья к технологиям, помочь желанию Сеула развивать у себя атомную энергетику. Надежда на то, что Восточный экономический форум заложит основу для сотрудничества, остается», – резюмирует Валерий Кистанов.
***
Отношения России и Южной Кореи сложно назвать безоблачными, но и до «идеального шторма» ситуация никогда не доходила. Если в военно-политических вопросах не обходится без определенной напряженности, то остается делать ставку на прагматичное экономическое сотрудничество: убеждать южнокорейское руководство сохранить за местными предпринимателями право самим выбирать рынки для инвестиций. При этом следует демонстрировать азиатским партнерам, что в России они получат возможность развивать свою экономику, движимую лозунгом «экспортировать или погибнуть», без оглядки на политические метания властей.
Чтобы приблизить качественный рывок, тем более склонить Южную Корею к стратегическому альянсу, России необходимо повышать конкурентоспособность отечественной продукции: активнее предлагать технологии вместо сырья, а где-то не стесняться использовать даже лоббистский потенциал китайских посредников. По мере реализации эффективной «дорожной карты» в экономике можно будет ожидать от Сеула политического переосмысления.
В настоящее время на этом направлении по-прежнему плотный туман. С подведением итогов Восточного экономического форума, он, возможно, и рассеется, но если для этого будет политическая воля южнокорейского руководства, подкрепленная желанием Москвы получить нового союзника в регионе и вместе с Китаем образовать «треугольник силы» в Северо-Восточной Азии.
Александр Андреев