По мнению издания The Atlantic, приоритет глобальных целей над региональными во внешнеполитическом подходе Барака Обамы создает возможности усиления позиций для Владимира Путина.
"Доктрина Обамы" несет с собой сложные и одновременно далеко идущие последствия для американской внешней политики. Самый радикальный отход Обамы от традиционного подхода Вашингтона случился 30 августа 2013 г., когда он решил отступиться от собственной "красной линии" на случай применения химического оружия режимом Асада в Сирии. Для Обамы это стало решающим моментом, когда даже большинство из его ближайших внешнеполитических советников предупреждали президента, что он подвергает риску авторитет Соединенных Штатов.
Но президент был зажат между двумя конфликтующими императивами. Первым была его решимость сдерживать применение оружия массового поражения, что проистекает из его убеждения в важности поощрения на основе правил международного порядка. Одним из приоритетов Обамы является глобальная защита от угрозы терроризма, пандемии, изменения климата и распространения оружия массового поражения. Для него эти задачи имеют преимущество по сравнению с возрождением геополитического противостояния с ревизионистскими державами, такими как Россия, Китай и Иран.
Вторым и гораздо более противоречивым императивом для президента стало его нежелание быть втянутым в еще одну войну на Ближнем Востоке, регионе, в котором, по его мнению, американские интересы должны быть уменьшены. Продолжительные военные кампании в Ираке и Афганистане обошлись США в огромное количество крови и ресурсов, к тому же переизбыток нефти и достижение Америкой энергетической независимости, как считает Обама, делает Ближний Восток не столь значимым для интересов США.
Холодная война закончилась, что значительно снижает необходимость противостояния российской интервенции в поддержку режима Асада. Обама полагает, что в результате своей военной операции в Сирии Россия пожнет некоторые краткосрочные выгоды, но расплатится долгосрочными проблемами.
Предпочтение Обамой глобальной цели перед региональной открыло возможности перед Владимиром Путиным. В разгар эпопеи с "красной линией" российский лидер убедил Асада сдать большую часть своего химического оружия, таким образом, спасая Обаму от дилеммы, а Асада от последствий применения американцами силы. Путин повторил эту игру в оказание поддержки США со стороны России в ходе переговоров по ядерной программе Ирана.
Президент России пришел к пониманию того, что доктрина Обамы создает возможности для осуществления его геополитических амбиций на Ближнем Востоке, при условии сотрудничества с глобальной повесткой американского лидера. Путин правильно рассчитал, что администрация Обамы будет соглашаться с российским военным вмешательством в Сирии, цель которого состоит в предотвращении свержения давнего клиента России, до тех пор, пока он будет помогать Обаме в его глобальной программе по борьбе с терроризмом.
Для многих критиков в Вашингтоне и на Ближнем Востоке доктрина Обамы представляет собой сумбур стратегических ошибок. Эти критики отмечают, что Россия и Иран бросились заполнять собой вакуум, появившийся вследствие исчезновения американского лидерства в регионе. Многие гуманитарные интервенты усмотрели в доктрине предательство американских моральных ценностей. Для ближневосточных союзников США это повлекло существенное переосмысление своего положения, неудивительно, что все они быстро пошли на попятную перед Кремлем.
Но для самого американского президента это логичный, даже желанный результат. Если Путин хочет взять на себя роль по восстановлению порядка в погруженном в хаос регионе - пусть попытается, Обама уверен, что Путин тоже потерпит неудачу. Что касается хрупкого режима прекращения огня в Сирии, то оно стало возможным благодаря российско-американскому сотрудничеству, и если оно продержится, президент США сможет уменьшить одно из беспокойных последствий, сопутствующих доктрине Обамы: страдание сирийского народа.
источник