Украинцы больше не хотят митинговать за свои права, а хотят покинуть родину, фиксируют результаты соцопросов. При этом вновь вскрывается уже описанный ранее парадокс: революции на Украине случаются именно тогда, когда протестная активность на спаде. Косвенно это свидетельствует об инспирированном характере «майданов».
На фоне надвигающегося экономического коллапса, гражданской войны на востоке и беспрецедентного снижения уровня доверия к власти на Украине все меньше тех, кто готов бороться за ее спасение. Зато рекордными темпами растет число желающих покинуть тонущий корабль. Причем среди потенциальных мигрантов преобладают вчерашние сторонники Майдана.
Согласно последнему опросу, проведенному фондом «Демократические инициативы» имени Илька Кучерива и социологической службой Центра Разумкова, более двух третей населения Украины (67%) не готовы участвовать в возможных акциях протеста. Традиционно более прочих готовы бузить жители Западной Украины (33%), меньше всего желающих (7%) в хлебнувшем горя Донбассе.
«Это самые низкие показатели готовности к протестам за период с мая 2013 года. Самые высокие протестные настроения были в опросе, проведенном в январе 2015 года, когда готовность протестовать выразили 43% населения. Это было время, когда начала стремительно падать гривна и расти цены», – сообщила директор «Демократических инициатив» Ирина Бекешкина. И действительно, в ходе аналогичного опроса в мае 2013 года выяснилось, что только для трети населения (34%) не существовало тогда никаких побудительных мотивов для выхода на улицу с протестом. Еще раньше опрос, проведенный в феврале – марте совсем уж мирного 2012 года Институтом изучения рынка и общественного мнения IFAK по заказу украинской редакции DW, зафиксировал готовность 31% украинцев к участию в политических демонстрациях.
Такую особенность национального недовольства отметил и председатель правления центра прикладных политических исследований «Пента» Владимир Фесенко, обративший внимание журналистов на то, что годы, когда на Украине случались «майданы», не отличались большими протестными настроениями. «Первый парадокс: протестные настроения не всегда ведут к массовым протестам, и наоборот, массовые протесты у нас происходят тогда, когда уровень протестных настроений не слишком высокий, то есть здесь нет прямой связи», – подчеркнул политолог. По его мнению, протесты происходят только тогда, когда возникают очень веские причины для них. В случае с Украиной наиболее мощными и влиятельными являются политические протесты, а не протесты по социально-экономическим мотивам.
Что касается неактуальности экономических причин, политолог Фесенко, безусловно, прав. Тот же 2013 год, последние месяцы которого страну сотрясала «майданная лихорадка», по всем показателям выглядит куда пристойнее года нынешнего. Да, была экономическая и политическая нестабильность. Да, «проседали» промышленность и строительство. Но что такое «нулевой» рост ВВП или снизившиеся темпы роста показателей в розничной торговле («всего» 9,2% по сравнению с 15% в 2012 году) по сравнению с подешевевшей в три раза гривной, самыми низкими в Европе зарплатами и падением экономики к концу 2015 года на 9%, спрогнозированным международным агентством Fitch, недавно подтвердившим рейтинг Украины на уровне вероятного дефолта.
В этой связи закономерно, что имевшие место в феврале этого года выступления в Киеве кредитных заемщиков (так называемый «финансовый майдан») или апрельские митинги шахтеров не спровоцировали массовую протестную активность. Большинство жителей страны оставили без внимания и «налоговый майдан» предпринимателей, и отчаянную борьбу «чернобыльцев» и «афганцев» за свои льготы, случившиеся в эпоху «раннего» Януковича.
Таким образом, проблемы экономического плана не были первопричиной резкого обострения протестных настроений в обществе, повлекшего за собой свержение правящего режима в феврале 2014 года. Что же касается причин политических, то при всем их многообразии (повальная коррупция, узурпация власти, уголовное преследование Тимошенко и пр.) вряд ли они даже в совокупности могли обеспечить градус недовольства, необходимый для социального взрыва.
Как показал соцопрос, проведенный все теми же фондом «Демократические инициативы» и Центром Разумкова в декабре 2013 года, в случае проведения досрочных президентских выборов Виктор Янукович побеждал бы в первом туре с показателем в 30% (что на 6% превышало аналогичный замер в конце 2012 года). И это – уже после отказа от подписания соглашения об ассоциации с ЕС, «кровавого» разгона студентов на евромайдане и первой в новейшей украинской истории попытки штурма протестующими президентской администрации.
К слову, примерно на такой же уровень электоральных симпатий (29,6%) сегодня может рассчитывать нынешний глава украинского государства, всего за год вдвое ухудшивший свои стартовые показатели.
Однако Петр Порошенко, обещавший сразу после инаугурации обеспечить немедленный мир в Донбассе, ликвидировать коррупционный беспредел, отказаться от собственного бизнеса и прекратить девальвацию гривны, почему-то не вызывает у соотечественников такого отвращения, как Виктор Янукович, которого как-то вдруг потребовалось досрочно лишить президентского кресла, заодно обрушив страну в хаос гражданского противостояния и экономической разрухи.
Можно, конечно, кивать на войну, которая мобилизует общество перед лицом общего врага. Вот только первая милитаристическая эйфория давно прошла. Как сообщает Киевский международный институт социологии, на данный момент треть украинских граждан ради мира готовы отказаться от претензий на Крым, а еще 15% опрошенных уже и Донбасс не очень-то нужен.
Так что впору говорить об аномальности роста протестных настроений в период правления Януковича, которая не в последнюю очередь была обусловлена воздействием не внутренних, а внешних факторов. Если конкретно, речь идет о тех самых технологиях «цветных революций» из методичек Джина Шарпа, дающих наиболее высокие результаты в искусственно созданных государственных образованиях, заселенных людьми с абсолютно разными взглядами на историю, культуру и будущее своей страны. Так это было с вполне благополучными Югославией и Ливией. Так это произошло и с Украиной, ставшей очередной разменной фигурой в геополитических играх.
Методы эти представляют собой комплекс «спецмероприятий» по постепенному снижению уровня легитимности действующей власти в глазах населения – до того уровня, когда ее ликвидация будет воспринята большинством граждан если и без ликования, то как минимум равнодушно. Для этого в качестве главной движущей силы привлекаются жители регионов, где сильны националистические настроения, ведется планомерная «работа» с журналистами, активистами и политической элитой, используются коммуникативные возможности соцсетей и проводится постоянная «накачка» целевой аудитории через СМИ.
При этом Янукович и его окружение значительно упрощали задачу по своему устранению. Они заигрывали с националистами, отдав им на откуп идеологическое направление и фактически отказавшись от предвыборных обязательств перед своим базовым электоратом на юго-востоке. Закрывали глаза на функционирование лагерей по подготовке будущих боевиков. Позволяли журналистам из оппозиционных масс-медиа выставлять себя в неприглядном виде, заражая общество чувством безнаказанности перед смешной и слабой властью.
Сегодня смех над безобидным «Януковощем» заменил страх. Страх перед «российской агрессией», о которой день и ночь вещают из каждого телевизора. Страх быть записанным в «сепаратисты» и сгинуть в камерах СБУ или получить повестку и «пропасть без вести» в зоне АТО. Страх встретиться на улице с вооруженным и неадекватным «ветераном» или остаться без средств к существованию из-за потери работы. Это при прежнем «преступном режиме» во Врадиевке, когда сотрудник правоохранительных органов с подельниками изнасиловал и чуть не убил односельчанку, можно было безнаказанно штурмовать райотдел милиции.
В новой демократической Украине общаться с жителями Константиновки, где пьяные военные задавили восьмилетнюю девочку, власть предпочитает с помощью автоматов и уголовных дел. А главного виновника смертельного ДТП президент Порошенко даже недавно наградил орденом.
Так что на смену протестным настроениям вполне предсказуемо приходят настроения сугубо «чемоданные». Июньский опрос исследовательской компании TNS показал, что покинуть Украину сегодня хочет подавляющее большинство (61%) населения: 15% готовы перебраться за границу на ПМЖ, еще 10% – до стабилизации ситуации в стране, а остальные 36% и рады бы уехать, да не имеют такой возможности. Тогда как еще в апреле остаться в стране соглашались свыше 70% респондентов. «Фактически это характеристика середины 90-х годов, когда Украина обрела свою независимость и одновременно оказалась в экономической яме, в том первом экономическом кризисе независимой Украины, когда были разорваны все связи и люди просто выживали», – считает социолог Ольга Балакирева.
Сегодня большинство потенциальных эмигрантов живут в Киеве: покинуть столицу готов каждый пятый ее житель. Очень показательный факт, если вспомнить, как киевляне активно поддерживали государственный переворот, главные события которого происходили на улицах их родного города. Теперь они, крайне недовольные происходящим вокруг, срочно ищут себе новое пристанище. Чтобы потом, подобно не менее свободолюбивым, обожающим «майданить» в свое заробитчанское межсезонье галичанам, всплакнуть на досуге из безопасного далека о неслучившемся европейском счастье родной стороны.
источник