Крымские события годичной давности, давшие современной России интереснейший феномен «вежливых людей», а отечественной истории — понятие «русской весны», уже оценены с разных точек зрения и будут оцениваться впредь. Однако проведенная в Крыму военная операция сама по себе настолько не соответствует привычным представлениям о российской армии постсоветского периода, что заслуживает отдельного внимательного рассмотрения.
Что мы видели?
Произошедшее с военной точки зрения можно разделить на несколько аспектов: собственно действия по взятию под контроль ключевых объектов полуострова и/или блокированию украинских воинских частей, последующее удержание ситуации под контролем и PR-эффект событий.
Внезапное и быстрое появление отлично организованных вооруженных подразделений вызвало шок не только у отечественных наблюдателей, но и у западных, в том числе тех, кто по должности должен был отслеживать подобные перемещения.
«Это была классическая maskirovka», — так охарактеризовали случившееся в НАТО. Русское слово «маскировка» как комплекс мер для сокрытия собственных действий от противника до того момента, когда реакция на них окажется либо неэффективной, либо просто запоздалой, давно используется в западных военных текстах без перевода, в транслитерации. Сравнивая крымскую операцию с классическими западными практиками, неоднократно продемонстрированными, можно сказать, что основная разница — в сокрытии самих намерений приступить к действиям. То, что западные страны готовятся действовать в Ираке (оба раза), в Югославии, в Афганистане, было ясно за недели, а то и месяцы до операции. Вопрос был лишь в точной дате, объектах и тактической организации удара, что и составляло тайну вплоть до первой атаки.
«Русскую весну» принято отсчитывать от 23 февраля 2014 года, когда в ответ на переворот в Киеве митинг в Севастополе провозгласил народным мэром Алексея Чалого, а в городе и окрестностях началось формирование отрядов самообороны. В этот момент ни о каких планах России относительно Крыма речи не шло. Хотя сейчас, после слов Владимира Путина о том, что вопрос о возвращении Крыма возник в ночь с 22 на 23 февраля, мы понимаем, как развивались события на самом деле.
Внешне, однако, никаких изменений заметно не было. Информационный вакуум сохранялся вплоть до начала операции. Никто не мог с уверенностью сказать, когда появились «вежливые люди». Однозначно установить их принадлежность тоже не удалось. Разбирая ход событий детально, сейчас можно отметить следующее:
На снимке, сделанном 25 февраля 2014 года, как оказалось впоследствии, был зафиксирован один из первых шагов «Крымской операции»: на борту «Николая Фильченкова» в Крым были доставлены первые подразделения «Вежливых людей».
— Видимое посторонним начало событий в Крыму (захват неизвестными вооруженными людьми здания Верховного совета Крыма в ночь с 26 на 27 февраля 2014 года) совпало с масштабными учениями Центрального и Западного военных округов, что было воспринято рядом наблюдателей как этап маскировки.
— Фактическое начало операции в НАТО было зафиксировано с опозданием как минимум на 4-5 суток — считая российский этап развертывания, и на 2-3 — считая скрытное развертывание новых российских сил в Крыму. В результате в Вашингтоне и Брюсселе сумели осознать происходящее, лишь увидев перемещение десятков вертолетов и самолетов в воздушном пространстве Крыма и северо-восточной части Черного моря на экранах радаров в ночь с 27 на 28 февраля.
— Действия «вежливых людей» совпали по времени с усилением российского военного контингента в Крыму, проведенным в рамках установленных лимитов — до разрешенной квоты 25 тысяч человек (в канун событий на полуострове было менее половины этой численности войск, включая около 2000 человек в составе 810-й бригады морской пехоты). Прибывшее подкрепление использовалось для охраны российских военных объектов — от маяков и полигонов до санатория ВМФ России в Ялте.
С 28 февраля и далее в воздушном пространстве Крыма неоднократно замечались боевые вертолеты российского производства, в том числе современные Ми-8АМТШ, Ми-8МТВ5, Ми-35. В ночь с 28 февраля на 1 марта было закрыто до вечера 1 марта воздушное пространство над Крымом. По сообщениям ряда СМИ, в это время на аэродромах полуострова, прежде всего на Гвардейском, совершали посадку самолеты Ил-76 неустановленной из-за темноты государственной принадлежности, предположительно — ВВС РФ.
«Вежливые люди», к этому времени уже объявленные «силами самообороны» Крыма, действовали весьма оперативно. К утру 1 марта в Крыму фактически не осталось не блокированных «вежливыми силами» воинских частей украинской армии, а блокада аэродромов и портов исключала их доставку извне. По оценкам западных аналитиков, операция была проведена намного быстрее, чем требуется для обычных, даже хорошо подготовленных вооруженных сил. На блокирование основных воинских частей и аэродромов ушло менее суток. Все объекты были взяты под контроль без применения оружия.
Жертв не было (не считая последовавшего уже после инцидента в Симферополе), хотя в составе украинских войск в Крыму имелась определенная доля «мотивированного» контингента из Западной и Центральной Украины. Это говорит о хорошо выполненной предварительной фазе психологической обработки и исключительной выдержке задействованных в операции войск.
Авианосец «Адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов» в порту Лимасол, остров Кипр, 28 февраля 2014 года.
Сыграли свою роль и действия в других регионах. В Восточном Средиземноморье была собрана мощная российская военно-морская группировка, включая авианосец «Адмирал Кузнецов», тяжелый атомный ракетный крейсер «Петр Великий», подводные лодки и ряд других боевых и вспомогательных единиц. Эта группировка в сочетании с приведенными в боевую готовность ударными частями ВВС Западного военного округа и Дальней авиации «уравновесила» американскую авианосную ударную группу во главе с авианосцем «Джордж Буш», развернутую в том же районе. Российская группировка выполнила функцию классического Fleet in being — само ее наличие сковывало оппонентов, заставляя учитывать возможную ответную реакцию в случае, если бы США решили оказать Украине военную поддержку против «вежливых людей».
Списанный БПК «Очаков» Черноморского флота ВМФ России, затопленный на выходе из озера Донузлав с целью блокировать находившиеся там украинские корабли.
1/3
Важную роль сыграл и флот в самом Крыму: во-первых, не позволив Военно-морским силам Украины (ВМСУ) как-либо воспрепятствовать разворачивающимся событиям, во-вторых, не дав кораблям ВМСУ покинуть свои базы. Наиболее известный эпизод — затопление на выходе из озера Донузлав списанного большого противолодочного корабля Черноморского флота «Очаков» с целью блокировать находившиеся там украинские корабли и не позволить им покинуть базу, не применяя при этом оружие.
Значительная часть личного состава ВМСУ, включая новоназначенного главкома — контр-адмирала Дениса Березовского, перешла на сторону восставшего Крыма, а затем и РФ. Во многом это объяснялось более близкими взаимоотношениями между моряками обоих флотов, делившими на двоих, по сути, одну и ту же историческую Главную базу, чем между военными других родов войск, более удаленными друг от друга.
Игра на контрасте
Взятие ключевых объектов полуострова под контроль было лишь первым шагом в обеспечении безопасности населения. Эта мера дала собственно военный эффект, гарантировав невозможность «ответного шага» со стороны контролируемых нынешними властями частей ВС Украины, однако в последующем успехе основную роль сыграл очевидный и тщательно подчеркивавшийся контраст между охраняющими Крым «вежливыми людьми» с одной стороны и недавними событиями на Майдане — с другой.
Агрессивные выпады и угрозы, обещания «поездов дружбы» в Крым и на юго-восток на следующий же день после силового захвата власти в Киеве, эпидемия сноса памятников — причем не только Ленину и другим советским деятелям, но и, например, Кутузову — все это произвело впечатление на население полуострова. Готовиться к обороне в Крыму, как уже сказано выше, начали еще до того, как первые «вежливые люди» появились на дорогах у воинских частей и аэродромов, и их приход сам по себе был воспринят местными жителями как защита от вполне реальной угрозы.
Несмотря на наличие в Крыму в общей сложности более 40 тысяч военнослужащих с сотнями единиц бронетехники и другого вооружения с обеих сторон, все прошло на удивление бескровно — единственным погибшим оказался прапорщик ВС Украины, убитый неизвестным снайпером 18 марта 2014 года. Наибольшую опасность, по словам лиц, имевших отношение к событиям, в тот период представляли как раз группы боевиков, не контролируемые местными командирами ВС Украины, однако эту угрозу в итоге удалось нейтрализовать.
Кому говорить спасибо?
Госпринадлежность «вежливых людей» долгое время оставалась неподтвержденной — до тех пор пока использование в Крыму Вооруженных сил России не признал Владимир Путин. Многих наблюдателей смущал контраст между очевидной выучкой и хорошим оснащением «вежливых людей» и привычными представлениями о российской армии. Фактически же именно в Крыму Россия и весь мир впервые увидели в деле обновленные посредством масштабной военной реформы Вооруженные силы РФ.
Прежде всего и Россия, и мир увидели боеготовые вооруженные силы, способные по приказу в течение двух суток развернуть группировку суммарной численностью свыше полутораста тысяч человек c соответствующим вооружением и техникой (с учетом и тех сил, что были задействованы в демонстративных учениях вблизи украинской границы). О вооружении и технике стоит сказать отдельно — такое развертывание требует наличия в исправности и готовности многих тысяч единиц бронетехники (в маневрах было задействовано более 900 танков и несколько тысяч боевых машин других классов), десятков тысяч автомобилей и других средств. Об интенсивности действий авиации непосредственно в дни операции не сообщается, однако, по косвенным данным, ее можно оценить показателем свыше 1000 вылетов в сутки, включая сотни вылетов военно-транспортных самолетов разных типов в дни операции и параллельно развертывающихся учений. Масштаб этих учений позволил скрыть истинные намерения и направление действий, растворив их в общей массе и продемонстрировать готовность вооруженных сил к любому возможному развитию событий.
К весне 2014 года Вооруженные силы России находились в гораздо лучшем состоянии, чем на момент «войны 888», когда реформирование, по сути, только начиналось, и тем более чем во время обеих чеченских войн. Детальный анализ как самих крымских событий, так и их связи с реформой вооруженных сил, начатой в 2008-м, еще впереди, но первый результат оказался впечатляющим.
Илья Крамник
источник