Государство пока не в состоянии в полной мере обеспечить русскую армию достаточным количеством квалифицированных спецов. Ошибки, которые сегодня имеют место, в будущем могут стать фатальными. Об этом заявил известный военкор Сладков. И на эту тему, а также об усталости на фронте рассказал полковник Баранец.
В военных учебных заведениях наблюдается тотальный недобор; студенты, которые уже поступили, массово пишут рапорта с просьбой об отчислении. На днях об этом заявил военкор Александр Сладков:
Из таких людей достойных командиров не выйдет.
По его мнению, верность Родине сейчас отошла на второй план. Что делать? Надо объявлять целевые фронтовые наборы в военные училища:
Надо ездить по Сибири и Кавказу, самим набирать пацанов в офицеры. Да, и где эта Юнармия? А преподавать студентам должны командиры, которые имеют реальный боевой опыт, только в этом случае подопечные получат знания, которые можно применить на практике, — говорит журналист.
Военный обозреватель "Комсомольской правды" Виктор Баранец согласен с тем, что военное образование резко потеряло в качестве, причем этот процесс длился годами. Благодаря СВО ошибки прошлого начали потихоньку исправлять, но до полного их искоренения еще очень далеко.
— Образовательная отрасль находится в тотальном кризисе?
— Абсолютно согласен с мнением Сладкова. У нас к 1991 году было 166 военных училищ. Но и армия тогда была почти трехмиллионная. За время реформ, при разных министрах обороны, при разных президентах, то есть Верховных главнокомандующих, количество училищ сократилось в четыре раза.
Сейчас мы действительно испытываем острейший дефицит подготовки специалистов. Давайте возьмем простой пример. Где у нас сегодня готовят летчиков? Только в Краснодарском высшем военном авиационном училище летчиков. Где у нас готовят вертолетчиков? Только в Сызранском высшем военном авиационном училище летчиков.
Сейчас мы испытываем острейший недостаток специалистов разного профиля, особенно нового. Это, например, операторы беспилотников (зашевелились только сейчас). У нас не хватает специалистов по артиллерийской разведке. Не хватает специалистов по РЭБ. И так далее. Чтобы перечислить все, надо загнуть все пальцы на руках и ногах.
Сравним подготовку двух армий
— И где мы были раньше почему этого не видели?
— Эту стратегическую проблему нам хорошо вскрыла Z-операция. Посмотрите на наших противников, на Украину. Идет война, но тем не менее, даже в условиях ведения боевых действий вооруженные силы в Полтаве набирают специалистов по электронике, по наводке, по РЭБ, по управлению беспилотниками. Это — 1300 человек. Противник уже сейчас готовится к тому, чтобы иметь полноценный офицерский корпус разного профиля. А у нас же пока делаются мелкие шажки.
— Совсем все плохо?
— Кое-какие шевеления уже начались. Преимущественно в Саратовском высшем военном командно-инженерном училище ракетных войск, Мы видим, что собираются восстанавливать Новочеркасское. Но это — мизер. Они смогут выпустить лишь жалкие крохи от числа специалистов, которые нам необходимы для армии.
Я понимаю, что все это требует колоссальных денег. И осознаю, что мы разрушили гигантскую материально-учебную базу за 30 лет, которую невозможно восстановить. Некоторые говорят: "А что же мы делали последнее десятилетия?" Не клевал еще петушок нас в одно место так, так, как он клюнул сейчас.
— Что нам в первую очередь нужно делать?
— Определиться со спецоперацией: с ее итогами, с ее задачами, Каким путем мы идем сейчас? Мы увеличиваем набор в существующих училищах. Но этого недостаточно. Подчеркну, сейчас нужно думать о том, какие училища мы будем восстанавливать прежде всего. У нас есть десятки училищ, которые нужно восстановить.
"Вы будете здесь до конца"
— Многие эксперты говорят о том, что выгорание бойцов на фронте приводит к снижению эффективности нашей армии. Их надо менять, но не на кого
— Люди действительно выгорают, устают. Проблема есть, о ней говорят все чаще, поскольку необходима ротация. Это очень сложный вопрос. Человек подписал контракт на два года. Контракт заканчивается. Соответственно, по закону мы должны отпустить его домой. На деле — нет — "вы будете здесь до конца операции".
Но поймите, обстрелянные командиры, лейтенант или сержант, которые показали хорошие результаты во время боевых действий, и его нужно отправлять домой отдыхать... Да кто же на это согласится? Поэтому командиры и делают все, чтобы сохранить людей. А люди жалуются. В прокуратуру, министру обороны, Верховному главнокомандующему. "Почему мой контракт в апреле закончился, уже сентябрь, а меня не отпускают?"
Этот вопрос, к сожалению, не урегулирован. Люди настаивают на одном: "Я подписал контракт на два года? Отпускайте меня!" "Нет".
— Здесь нужно пересматривать и систему мобилизации, систему принятия на контракт.
— Хорошо, есть бессрочные контракты, или такие, где написано "до конца спецоперации". Здесь вопросов нет. Но если контракт подписан на два-три года, и он уже выполнен, то в этом случае государству нужно принять разумные поправки к законам, чтобы у людей не возникало таких вопросов, которые являются справедливыми.
Когда наши отцы воевали с Гитлером четыре года, они не просили ротации. Они воевали до победы. Сейчас мы слышим: "Это было другое время". Да, было другое время, но были и другие законы. У нас очень серьезные недоработки в законодательной базе касательно тех, кто пришел добровольно, кого призвали, кто пришел по мобилизации. Мы видим очень серьезные прорехи в законодательстве. И их нужно залатать уже сейчас так, чтобы люди понимали правила игры государства с военными, которые пошли воевать.
Источник