Визит президента Путина в Пхеньян останется, пожалуй, самым ярким международным событием года. Никакие «саммиты мира», прочие фуршеты НАТО и посиделки западных лидеров его не переплюнут.
Дело в том, что подписанный «Договор о всеобъемлющем стратегическом партнёрстве между Корейской Народно-Демократической Республикой и Российской Федерацией» является своеобразным прорывом в действительном формировании «нового мирового порядка».
Военно-политические круги США всё ещё находятся в шоковом состоянии из-за несвойственной современной российской дипломатии стремительности: сначала заявление о возможности поставок вооружений странам, противостоящим США, затем договор с КНДР, предполагающий не только военное сотрудничество, но и помощь в случае агрессии. Подписанный с Ким Чен Ыном договор по значению для нас, конечно, не превосходит Крым и тем более СВО, но концептуально, в конфигурации международных отношений, имеет рубежное значение (или, как безграмотно любят говорить западные политики, «экзистенциональное»).
В политической истории современной России найдётся немного примеров бодрых, инициативных, наступательных действий против Запада, таких как помощь Асаду в Сирии, проведение СВО на Украине, участие в национально-освободительном движении Африки. В основном РФ действует крайне осторожно, в защитительной манере, лишь отвечая на давление, угрозы и вызовы. Даже воссоединение с Крымом было актом скорее вынужденным, о чём не раз говорил сам президент РФ.
Обескураженное состояние в лагере противника читалось по тому, что первое время западная пресса не знала, каким образом преподносить подписанный договор. Не спустили сверху методичку. Почти все сообщения о визите Путина в западной прессе исходили из контекста украинского конфликта: «Путин борется со своей дипломатической изоляцией и стремится оживить свой оружейный конвейер», — писала CNN. А по содержанию — сплошные рассказы, как бодро корейцы махали флажками и сколько портретов Путина развесили в Пхеньяне.
Представитель Белого дома Кирби в день визита Путина был спокоен: «Администрация Байдена не обеспокоена самой поездкой». А уже после на вопросы журналистов жалко блеял, что, мол, мы же говорили, что Северная Корея помогает России, выразил «озабоченность» и «серьёзность».
В общем, ребята оказались вообще не готовы к такому повороту событий. Редкий случай, когда наша политика и дипломатия переиграли американскую разведку и аналитику.
Кстати, единственным, кто предположил подписание договора, была южнокорейская разведка. По крайней мере со ссылками на неё издание JoongAng Ilbo писало: «Сотрудничество между Москвой и Пхеньяном может стать таким же тесным, как в 1961 году». Но, скорее всего, это просто удачная догадка в рамках обычной пропагандистской истерии, свойственной южнокорейской прессе, а разведка там ни при чём. Думается, что южнокорейская ЦРУ шлёт справки в Лэнгли, а не в газеты.
Даже китайские эксперты рассуждали в Global Times лишь о вынужденном сближении России и Северной Кореи из-за политики Запада.
Пресса стран, которые с интересом наблюдают за международными противоречиями как бы со стороны, оценки визиту сделала сразу и более чем внушительные. «Военный союз России и Северной Кореи бросает вызов западным альянсам» — заголовок эмиратской Al Khaleej. И в другой статье этой же арабской газеты:
«Президент России уже предупреждал о последствиях такого шага и несколько раз угрожал вооружить противников Запада. Многие наблюдатели расценили эту угрозу как выражение российского нетерпения. Реализация этого шага сделает армии нескольких стран, включая Северную Корею, более смертоносными и способными противостоять политике Запада, а также подорвет основы его гегемонии в мире, установившейся после окончания Второй мировой войны. С этой точки зрения, визит Путина в КНДР — это вступление в широкомасштабную конфронтацию за формирование нового мирового порядка, геополитическая реакция с далеко идущими последствиями и прелюдия к эффективному формированию альянсов».
По идее, нечто подобное, но с иными акцентами должны были сразу же сообщить и ведущие западные издания. Но только спустя два дня CNN и другие написали о значении нового договора между странами с точки зрения угроз Южной Кореи и на основе заявлений её МИД. Получается, что в этом важнейшем информационном поводе для западного мира вектор освещения задало правительство ЮК, а не Белый дом.
Почему договор имеет важное значение для всего мира? Для ответа нужно кратко затронуть содержание и сущность главного международного противоречия. Раньше, в годы холодной войны, говорили о противоречии между «мировым империализмом, руководящей силой которого являются США, и миролюбивыми народами». Сейчас говорят о противоречии между «однополярным миропорядком во главе с США и антигегемонистскими силами», между «глобализмом-неолиберализмом и суверенитетом — национальными интересами» и т. п.
По сути, речь идёт о том, что после окончания холодной войны наступила эпоха победившего капитализма, но не просто какого-то абстрактного капитализма, а конкретного западного, ядром которого являются евроатлантические транснациональные корпорации и милитаризированное, агрессивное американское государство. Это огромный «спрут», контролирующий мировые финансы, в том числе валюту мировой торговли, гигантские капиталы, управляющие инвестициями в индустрию и технологии, мировые медиа, цепочки поставок и само производство, разбросанное по разным континентам. А американское государство превратилось в нечто вроде империи, осуществляющей политический диктат за счёт военной силы, агентуры, средств пропаганды и т. д.
Этот «спрут» — это не мировое правительство и закулиса, это сами эти страны «золотого миллиарда», с населением, правительствами, бизнесом, которые за счёт сложившейся конфигурации экономического и политического строя поддерживают своё, как им кажется, благоденствие. В основе преимущества этих стран лежит недопущение конкуренции, исторически обусловленная неравномерность развития и поддержание господства силой. И ладно бы они за счёт своей политики и экономики действительно создали бы «цветущий сад», но по факту западные страны от незападных отличаются в основном количеством миллиардеров на душу населения.
И на базе уже этого противоречия происходит насаждение западного образа жизни и мысли, идеологии либерализма, неолиберализма, всех этих странных «цивилизационных ценностей», гниющей культуры и извращённой нравственности. Все они служат некоторым маркером, отличающим прозападные силы и элементы от всех иных. Естественно, что все более-менее самостоятельные страны и здоровые силы этому сопротивляются.
Более того, если тысячу лет назад гегемония крупной мировой империи могла достаточно долго существовать, то в современном мире удерживать подобное «лидерство» намного сложнее, а сопротивление ему возникает перманентно. США потратили огромные ресурсы и прилагали чрезвычайные усилия, чтобы убедить весь мир никуда не дёргаться и сохранить сложившуюся конфигурацию конца XX — начала XXI в. В экономике американский капитал должен был доминировать в ходе глобализации по правилам ВТО, в политике США сформировали два столпа: роль главного штаба по согласованию генеральной линии была отведена клубу «Большой семёрки», а роль международного жандарма — НАТО. Так выглядели очертания проамериканского миропорядка.
Однако эта система потерпела фиаско. В 2000-х гг. в экономике американцев начали поджимать европейцы, введя евро и свой таможенный союз. Кризис следовал за кризисом. А затем в 2010-х гг. они вообще начали проигрывать глобальную экономическую конкуренцию Китаю, который за счёт огромного потенциала, сохранённой диктатуры КПК и плановых начал в экономике сначала поднял производство на высокий уровень, а затем начал и переторговывать Америку. В политике во всех регионах возникали страны и отдельные политические силы, не согласные с диктатом США, подавлять которые с каждым годом становилось всё труднее. Прежде всего раздражали Россия и Иран.
Первая становилась влиятельной мировой силой, вторая — влиятельной силой на богатом нефтью Ближнем Востоке.
Вместо того чтобы избрать какой-то основанный на адекватной оценке реальных процессов гибкий курс уступок и допущений, руководство США, наоборот, впало в истерику оказания максимального давления на всех несогласных, угроз и попыток свержения неугодных режимов. Однако такое поведение нельзя считать случайным или субъективным выбором, оно является следствием самой экономической конкуренции. Каждая уступка, мягкость и слабость политики США грозили финансовыми потерями, а попытки силой законсервировать ситуацию давали шансы на финансовые приобретения.
Противоречие мировой политики имеет две основные стороны или два основных аспекта. Во-первых, западная модель капитализма как политический и экономический строй противостоит альтернативным моделям, таким как китайский, вьетнамский, латиноамериканский социализм, чучхэ (КНДР), «религиозное народовластие» (Иран) и т. п. С другой стороны, западные корпорации банально подавляют конкуренцию, стремятся к доминированию на мировом рынке без каких-либо политических или идеологических наслоений.
Со временем сопротивление гегемонии США становилось всё более сильным, противостоящие Америке страны — всё более последовательными. Всё больше людей осознавало, что путь к нормальному развитию и процветанию лежит через преодоление американской гегемонии. Однако действия стран и политических сил оставались разрозненными, не согласовывались друг с другом и не составляли единого фронта сопротивления. А самым слабым местом всякой гегемонии является одновременный рост «энергии сопротивления» по всем возможным направлениям, чтобы исключить эффективность концентрации сил и перегруппировок.
И КНР, и РФ, и Иран, и другие страны придерживаются нейтралитета, объявляют о неучастии в военно-политических союзах и т. д. Это как бы доказывает неагрессивность и миролюбивость их политики. Однако США, которые представляют реальную угрозу, самым активным образом блокируются с другими странами, сколачивают единый фронт, милитаризуются и милитаризуют другие страны, готовя некоторые из них на убой и т. д.
Таким образом, на одном полюсе уже сформирован агрессивный блок во главе с США, а на другом — множество разрозненных стран и сил, часть из которых продолжает верить в возможность договориться, часть — тянет время, часть — слишком невлиятельна и т. д.
Очевидно, что новый договор РФ — КНДР в этом смысле становится элементом новой политики. Он может стать прообразом системы коллективной безопасности и формирования единого лагеря против американской гегемонии. А военно-техническое сотрудничество, которое на примере российско-иранских отношений оказалось выгодно обеим сторонам, может стать организующим фактором этого лагеря.
Ким Чен Ын, между прочим, отметил «движущую силу договора»:
«Этот мощный договор между двумя странами — КНДР и РФ — представляет собой не что иное, как документ весьма конструктивного, перспективного, исключительно миролюбивого и оборонительного характера, призванный защитить и отстаивать основные интересы народов двух стран. Не сомневаюсь в том, что он станет движущей силой, ускоряющей создание нового многополярного мира, свободного от господства, закабаления, гегемонизма и насилия».
Кроме того, речи, заявления В. Путина в Пхеньяне, а также его статья в северокорейскую газету задают новый вектор в идеологии государства касательно не только отношения к КНДР, но и противостояния с США и Западом. Теперь всем независимым наблюдателям ясна несостоятельность популярной, в том числе у нас, концепции, что КНДР — это несамостоятельная, подконтрольная Китаю страна. Ясна также и несостоятельность обвинений Северной Кореи в эскалации и необоснованности ядерного самовооружения.
В общем, подписанный РФ и КНДР договор стал логичным следствием бодрой и инициативной ответной политики на продолжающуюся накачку вооружений Украины и имеет рубежное значение в формировании единого лагеря противостояния США и Западу.
Анатолий Широкобородов