Потерпев неудачу в попытке въехать в дружную семью государств, обладающих суверенитетом на шее Наполеона, польская элита решил действовать самостоятельно. Ну как самостоятельно... Ждать такого от поляков было бы наивно. Потомки воинственных «сарматов» решили спровоцировать войну европейцев (хоть каких-нибудь, без разницы!) с Россией. Помните Пушкина «Клеветникам России»? Про «воинственных сынов», которым место есть «в полях России среди нечуждых им гробов»? Та самая история...
В общем, после благополучного (смотря для кого, конечно, французы с этим утверждением не вполне согласны) окончания Наполеоновских войн, император Александр Павлович, успевший приобрести прозвище «Благословенный», на месте почившего в бозе Варшавского герцогства образовал Царство Польское (без Познани и Торна, уступленных пруссакам, и Кракова, отданного австрийцам). Оное царство с Россией находилось в личной унии: император Всероссийский был одновременно крулём польским, но законы, административная и даже денежная системы там были свои. Ну и своя армия, само собой, имелась. Наместником Царства Польского стал наш старый знакомый — генерал (сначала польский, затем — французский, теперь вот — русский) Юзеф Зайончек.
А ещё была Конституция. Либеральнейшая, естественно, — Александр Павлович был известным либералом. Теоретически. В сладких маниловских мечтах. Поэтому, не решившись дать Конституцию России, полякам в виде эксперимента он таковую предоставил. Проблема была только в одном...
Как известно, теория без практики мертва. А на практике император либералом-то и не был! Пас, так сказать, стадо жезлом железным (Откр. 2/27). Например, введённые Корсиканцем суды присяжных в 1820 году упразднил, а когда сейм этот проект не согласился утвердить, заявил, что он сам автор Конституции, а значит, ему её и толковать. Ну и по мелочи: цензуру ввёл, в выборы вмешивался.
Как это касалось основной массы населения? Рискну заявить, что никак. Более того, русские власти поляков не обижали. В 1816 году был учреждён Варшавский университет. Основаны высшие школы: военная, политехническая, лесная, горная, институт народных учителей. Да и количество народных школ как начальных, так и средних существенно выросло. Крестьян, опять же, освобождали от средневековых повинностей (коих в Речи Посполитой было вагон и маленькая тележка), в 1820 году барщину официально заменили оброком.
Но самое главное, что обеспечила империя на землях Царства Польского, — это мир. Ушли в прошлое рокоши и конфедерации, шляхта перестала решать имущественные споры саблей и пистолетом. В результате наметился прогресс во всех сферах.
В своей речи в Сейме в 1818 году Александр сказал: «прежняя организация страны позволила мне ввести ту, которую я вам пожаловал, приводя в действие либеральные учреждения. Эти последние всегда были предметом моих забот, и я надеюсь распространить, при Божьей помощи, благотворное влияние их на все страны, которые промыслом даны мне в управление». Вот только намерения распространить польские свободы на остальные территории империи так намерениями и остались...
Но шляхту всё вышеперечисленное не сильно волновало (а защита прав хлопов и вовсе бесила). А вот цензура и прочие административные ограничения — сильно раздражали. Тем не менее, переть рогом против победителя Наполеона было не слишком осмотрительно даже для потомков «сарматов», которых в излишней осмотрительности заподозрить нельзя. А вот когда Александр Благословенный отдал Богу душу, и на престол не без проблем, как вы помните, вступил его младший брат...
Николай Павлович короновался по католическому обряду королём Польши в 1829 году. При коронации скрепил своей подписью обязательство исполнять дарованную братом Конституцию. Ну и... Было бы нелепо, если бы поляки не попытались сразу же «прогнуть» молодого императора. Камнем преткновения стал, вы не поверите, гражданский брак. Нет, не в современном смысле этого слова, а тот, когда отношения регистрируют не в Храме, а в мэрии. Ввёл гражданский брак в Варшавском герцогстве Наполеон. Александр I хотел его отменить, но депутаты Сейма упёрлись. Довести работу до конца старший из Павловичей не успел, но Николай решил её закончить.
Проект отмены гражданского брака вновь был отвергнут Сеймом практически единогласно. А вдогонку выдвинуты требования ослабления цензуры и освобождения арестованного ещё Александром вождя оппозиции Вицентия Немоевского. Петиции Николай оставил без ответа...
Сейчас апелляция к масонским заговорам считается не просто дурным тоном, но даже признаком... невысокого умственного развития. Но в начале XIX века масоны были реальной политической силой. В 1819 году в Польше было основано Национальное масонское общество, в которое вошли порядка 200 человек, по большей части офицеров. После запрета масонских лож в 1820 году общество было преобразовано в Патриотическое общество и ушло в подполье. Гадить российской администрации бывшие масоны, а ныне патриоты старались где только можно. А главное — готовили восстание.
Сначала патриотов вдохновила начавшаяся в 1828 году очередная русско-турецкая война. Но она быстро кончилась с разгромным для турок счётом. Потом они намеривались убить Николая в ходе коронации польским крулем. Не срослось, не фартануло. Потом было (не смейтесь!) открытие памятника Копернику. Дело в том, что книга Коперника была запрещена Папой Римским, а командующий армией Царства Польского великий князь Константин Павлович приказал войскам на параде, посвящённом открытию памятника, отдавать монументу честь. Это было воспринято как оскорбление религиозных чувств католиков. И патриоты решили, что обстановка достаточно накалена для выступления...
Полыхнуло 29 ноября 1830 года. Мятежники, которым удалось заручиться поддержкой части генералов армии Царства Польского, напали на казарму гвардейских улан силами курсантов восставшей школы подхорунжих и выслали отряд из 14 человек для убийства Константина Павловича. И то, и другое мероприятия сорвались — Константин сумел бежать, а уланы — отбиться. Тем не менее восстание в Варшаве началось: к курсантам присоединились более 2000 студентов и множество рабочих. Первым делом восставшие расправились с шестью польскими генералами, сохранившими верность Царю. Затем захватили арсенал.
Великий князь Константин показал себя не с лучшей стороны — энергичных действий не последовало, русским полкам был разослан приказ оставить Варшаву. «Я не хочу участвовать в этой польской драке», — сказал он. Стоит отметить, что поляков Константин любил, даже женат был на полячке — княгине Лович. В общем, когда с ним связались представители польского правительства (Административного совета) Константин обязался отпустить бывшие при нём польские полки, войск из Литвы не призывать, а русские войска вывести за Вислу. Свои обязательства великий князь не выполнил, а перевыполнил: увёл войска не за Вислу, а вовсе из Царства Польского, сдав при этом повстанцами крепости Модлин и Замостье.
Члены Административного совета были в шоке от успеха восстания. Первое время они не верили в такую удачу и даже пытались изобразить, что правят от имени Николая. Получалось, что Николай как круль польский начал войну с Николаем — императором Всероссийским. Но так продолжалось недолго: вышедшие из подполья члены Патриотического общества осуществили чистку совета. Часть министров была лишена должностей (министра обороны Маврикия Гауке убили в ходе восстания), на их место назначены члены Общества. Главнокомандующим был назначен Юзеф Хлопицкий — бригадный генерал Великой армии, масон, легионер, участник Итальянских и Пиренейской кампаний Наполеона, ранен в Бородинском сражении, награждён орденом Почётного Легиона, получил из рук Корсиканца баронский титул. Заслуженный человек!
Генерал Хлопицкий был популярен, поэтому объявил себя диктатором. Сейм отнял у него диктатуру, потом вернул. Потом опять отнял. Причина тому, как ни странно, — здравомыслие генерала. Он не стремился к невозможному: его делегаты, высланные для переговоров с русским правительством, требовали соблюдения александровой Конституции, вотирования налогов палатами, гласности заседаний Сейма, охраны Царства Польского исключительно польскими войсками. Ну и восемь литовских воеводств в состав Царства вернуть. Но Николай на выставленные условия не пошёл, правда обещал амнистию. И Сейм принял решение о низложении Николая Павловича с польского престола и запрете представителям династии Романовых занимать его. Теперь всё должна была решить сила.
Хлопицкий (до того как его лишили диктатуры) объявил мобилизацию. К марту 1831 года польская армия имела в своём составе почти 58 тысяч человек пехоты, более 18 тысяч кавалерии, 158 пушек. Количество было серьёзное, но качество оставляло желать лучшего: значительную часть армии составляли отряды «косиньеров» — крестьян с пиками, сделанными из кос. Русская армия теоретически была сильно больше, но на практике сразу выставить на подавление восстания получилось только Литовский корпус генерала от инфантерии Григория Розена — 45 тысяч человек. Остальные полки надо было передислоцировать из внутренних губерний, а это требовало времени. У поляков было преимущество, но благодаря политическим пертурбациям воспользоваться им у Хлопицкого не получилось — на его место назначили князя Михаила Радзивилла.
В результате, когда назначенный командовать русскими войсками, направленными на подавление восстания, генерал-фельдмаршал Иван Дибич-Забалканский начал активные боевые действия, под его командованием было уже более 125 тысяч человек. Первый бой при Сточеке был удачен для повстанцев — русский генерал Фёдор фон Гейсмар не смог сдержать наступление польского отряда Юзефа Дверницкого (поляков было в два раза больше). Удача подняла дух польской армии, и она заняла позицию у Грохова, преградив русским движение на Варшаву.
25 февраля в бою у Грохова сошлись главные силы Дибича и Радзивилла. На этот раз у русских было численное превосходство, но не было времени: Дибич услышал канонаду — это вступил в бой с полками 12-тысячный гренадерский корпус. Пришлось начать атаку немедля, чтобы не дать польской армии всеми силами атаковать гренадеров. Русские войска наступали по пересечённой местности, под сильным огнём. Поляки отразили три атаки на центральную позицию в ольховой роще, но с четвёртого раза (Дибич лично возглавил эту атаку) русские овладели ею. Радзивилл отступил в Прагу — предместье Варшавы. Сражение у Грохова стало самым кровопролитным за все войны русских с поляками: но поле осталось 9400 русских и 12000 польских солдат, также поляки лишились трёх пушек.
Тем не менее стратегически проигранный бой при Грохове стал польской победой — Дибич истратил в ходе долгого сражения все боеприпасы и брать Варшаву стало просто нечем! Русская армия стала на зимние квартиры.
Тем временем на место некомпетентного Радзивилла бы назначен генерал Ян Скржинецкий. Он разработал план разгрома русской армии по частям. 31 марта польская армия ночью переправилась через Вислу из Варшавы в Прагу и нанесла внезапный удар по русскому корпусу фон Гейсмара. Разгромив фон Гейсмара уже второй раз, поляки атаковали отряд Розена. Атака польской кавалерии под командованием самого Скржинецкого рассеяла левый фланг русского отряда, но центр и правый фланг сумели в полном порядке отступить. Дибич был вынужден отказаться от планов взятия Варшавы и идти на соединение с Розеном.
Стремясь растянуть русские силы, повстанцы решили перенести боевые действия на территорию Литвы (тогда в её состав входила и нынешняя Беларусь) и на Волынь. В Литве русских войск было мало — главные силы ушли в Польшу. Но обещание Дибичем амнистии местным крестьянам и конфискации в их пользу имений восставшей шляхты лишили поляков поддержки. В результате на территории Литвы поляки ничего, кроме партизанской войны силами самой шляхты (а она там была многочисленная и бедная), организовать не смогли. Отряд же Дверницкого, вторгшийся на Волынь, был разбит русским генералом Фёдором Ридигером и ретировался в Австро-Венгрию.
Соединившись с Розеном, Дибич перешёл в наступление, тем более что на соединение с ним шла русская Гвардия — более 27 тысяч штыков и сабель под командованием великого князя Михаила Павловича. Скржинецкий решил атаковать гвардейский корпус до соединения его с главными силами Дибича. Оказавшись перед лицом 41 тысячи поляков, Михаил Павлович отступил на Белосток, прикрывшись рекой Нарев. Попытки поляков форсировать Нарев были отбиты гвардейцами, а на помощь уже спешил Дибич. Оказавшись между Гвардией и Дибичем, Скржинецкий решил отступить, но 26 мая его армия была настигнута русскими под Остроленкой. В последовавшем сражении поляки потерпели сокрушительное поражение, а русские лишились Дибича — фельдмаршал на марше заболел холерой и умер от неё 29 мая.
На вакантное место командующего русскими войсками в Польше назначили фельдмаршала Ивана Паскевича. Между тем после поражения при Остроленке в Варшаве начались обычные для революционных времён беспорядки. Скржинецкий подал в отставку, генерала Антония Янковского за ошибки отдали под суд. Суд не признал Янковского виновным, тогда толпа ворвалась в здание, власти под давлением были вынуждены арестовать как самого генерала, так и ещё несколько генералов и полковников. В числе арестованных оказалась и жена русского генерала Базунова. Впоследствии толпа ворвалась в Королевский замок, где содержались арестованные, и всех убила... Подавлять волнения пришлось польским войскам, четверых участников мероприятия в итоге повесили.
А 19 августа Паскевич приступил к осаде Варшавы. Новый глава польского правительства граф Ян Круковецкий пытался договориться с Паскевичем, но требования поляков (Речь Посполита в границах 1772 года)... немного не соответствовали обстановке. 6 сентября после артиллерийской подготовки русская пехота пошла в атаку. Дольше всех сопротивлялся редут Воля. Его командир, генерал Юзеф Совинский на предложение сдаться ответил: «Ваше ядро оторвало мне ногу под Бородино, и теперь я не могу сделать ни шагу назад». Там его и убили. После падения первой линии обороны Паскевич перенёс свою ставку в Волю.
Всю ночь русская артиллерия обрабатывала вторую линию польской обороны, а 7 сентября к фельдмаршалу явился парламентёр от Круковецкого, с изъявлением покорности «законному государю». Паскевич потребовал сдачи, но Сейм обвинил Круковецкого в измене и отказался от капитуляции. Русские построились тремя колоннами и пошли на приступ. В 4 утра вторая линия была взята, Паскевич ранен в руку, а от Круковецкого прибыл второй парламентёр, уверяющий, что полномочия на капитуляцию получены. Паскевич отправил своего адъютанта Фёдора Берга принять капитуляцию. Круковецкий капитуляцию подписал, но Сейм вновь отказался её утверждать! В ответ граф вывел остатки армии из Варшавы, сказав депутатам: «Спасайте город сами, моё дело — спасти армию!» Русские войска вошли в город, а к Николаю Павловичу полетела реляция Паскевича: «Варшава у ног вашего величества!»
Польская армия не сдалась! Ну как не сдалась... Не сдалась русским: разбитые отряды отходили к границам и сдавались пруссакам и австрийцам. Брошенные Константином крепости Модлин и Замостье сдались русским войскам 8 и 21 октября 1831 года.
Итоги восстания? Царство Польское было упразднено, Сейм и армия оного распущены, старое польское административное деление на поветы заменено русской губернской системой. Тысячи поляков отправились в эмиграцию, после чего в Европе появилось такое явление как русофобия. И да... После поражения восстания французский поэт Казимир Делавинь написал стихотворение «Варшавянка». Ставшее известной революционной песней. Но воевать за поляков Европа не стала...
Фёдор Ступин