Если вспомнить историю европейских стран в бурном позапрошлом столетии, то нетрудно будет понять, почему Наваринское сражение в среде народной не слишком известно. В нём Россия выступила единым фронтом с Великобританией и Францией, которые, хотя и поддерживали тогдашнюю борьбу греческого народа за свободу, отнюдь не желали полного упадка османского могущества в Европе и Азии и усиления влияния Российской империи на Балканах. Обстоятельство это противопоставляло долгосрочные внешнеполитические интересы западных союзников нашим. Как известно, впоследствии разногласия в Восточном вопросе между великими европейскими державами достигли такого размаха, что привели к открытому их противоборству — Крымской, либо Восточной, войне. Весьма любопытно итоги её подвёл наш бывший соотечественник, проживающий ныне в Чешских землях, — господин Богемик: «…состоявшийся в Крыму матч „Россия против сборной мира“ был сведён вничью (война закончилась в результате исчерпанности сил участвующих сторон при сохранении их чести). Сами русские восприняли ничью в битве с двумя сверхдержавами как тяжёлое поражение — русский царь умер от огорчения, что не смог победить весь мир». Но, как бы то ни было, «крымская ничья» имела весьма серьёзные последствия для дальнейшей нашей истории, да и по масштабам своим она, конечно, намного превосходила одну-единственную морскую битву у греческих берегов, произошедшую за двадцать шесть лет до её начала. Стоит ли удивляться, что о Наваринском сражении большинство из нас если и знают, то лишь понаслышке? И всё же, несмотря на разногласия русского правительства с английским и французским, несмотря на нежелание правящих кругов наших западных союзников остановить турок вооружённою рукой, несмотря на всё, что случилось в последующие годы между великими державами, я полагаю, что подвиг моряков трёх европейских эскадр, совершённый ими 20 октября 1827 года, достоин того, чтобы мы о нём не забывали. На то мы и Север, чтобы помнить.
Однако прежде чем перейти непосредственно к предмету моего сегодняшнего повествования, должен сказать вам об одной особенности, присущей некоторым нашим историческим сочинениям, рассчитанным на широкий круг читателей. А именно: при описании сражений и даже целых войн, в которых русские войска бились не только против кого-то, но и вместе с кем-то, вклад наших союзников в победу едва ли не полностью замалчивается. Иной раз из текста может создаться впечатление, что в описываемом конфликте союзников у России не было вовсе. Как мне представляется, одним из долговременных последствий такого рода освещения событий может быть слишком, увы, хорошо нам известный взгляд, согласно которому «Запад всегда нас ненавидел и стремился уничтожить Матушку-Россию». И в самом деле, такой вывод может показаться даже логичным, если не знать, что Россия периодически (и нередко!) участвовала в комбинациях альянсов этого самого «Запада», будучи союзницей либо неприятелем тех или иных стран, которые у нас сейчас принято считать его составляющими. Впрочем, разбор этой точки зрения — тема для отдельного рассуждения, в которое мне не стоит вдаваться уже хотя бы потому, что на эту тему уже высказывались люди, куда более сведущие. Я же, со своей стороны, хочу лишь попытаться избежать вышеупомянутой тенденциозной ошибки. Задача эта не представляет особых трудностей, поскольку во встреченных мною иностранных источниках и исследованиях вклад русских моряков в победу тройственного флота при Наварине оценивается весьма высоко — я просто не могу не отплатить господам союзникам тем же. Кроме того, как вы, надеюсь, увидите из описания баталии, победа в ней была достигнута благодаря совместным усилиям моряков и офицеров всех трёх европейских эскадр, принимавших в ней участие, а значит, она поистине должна считаться общей.
Но довольно растянувшихся предисловий — давайте перенесёмся в двадцатые годы девятнадцатого столетия от Рождества Христова к берегам Ионического моря, в древний город Пилос, более известный нам под своим итальянским именем — Наварин.
источник