Больше недели Киев воюет сам с собой. На улицах стремительно растет число преступников, психически больных и просто неадекватных людей, получивших оружие. Созданные в первые дни войны несколько десятков отрядов, призванные следить за порядком, с азартом охотятся на мародеров и «русских диверсантов».
Тщательно проверяют паспорта, которые в условиях военного положения велено носить при себе, и с подозрением всматриваются в лица. В группе риска не только граждане Российской Федерации, но и владельцы украинских паспортов, у которых в графе «место рождения» значится «Россия». Вчера такой инцидент случился на Печерске. Предъявив синюю книжечку с тризубцем, уроженец Курской области вмиг оказался на асфальте лицом вниз. Был допрошен с пристрастием и угрозами: «В следующий раз пристрелим!» И в этом не приходится сомневаться. Особенно с наступлением темноты и комендантского часа, когда практически во всех районах города слышны перестрелки, хотя русские в Киев еще не вошли. Двадцать пять тысяч единиц стрелкового оружия, розданные только в первый день войны, стали реальной угрозой для населения столицы. А поскольку с провокаторами, «российскими шпионами» и мародерами позволено разбираться на месте – по законам военного времени, любого, кто вызывает подозрение, могут пустить в расход.
На днях в районе метро Шулявская был обстрелян легковой автомобиль, в котором находилась семья из трех человек. По сигналу воздушной тревоги они торопились в укрытие, и не среагировали на требование бойцов территориальной обороны остановиться. В итоге все были убиты, в том числе ребенок четырех лет. И таких фактов с каждым днем становится все больше. Риск стать жертвой шальной пули у тех, кто в силу разных причин не покинул Киев, с каждым днем возрастает в разы. Жуткие криминальные новости, сообщения о приближении фронта и штурме Киева заставляют многих горожан предпринимать отчаянные попытки эвакуироваться. Вчера моей коллеге с дочерью чудом удалось в буквальном смысле запрыгнуть в последний вагон.
Спасите наши души!
Не смотря на гневные заявления официальных лиц страны о том, что это Россия блокирует эвакуацию, а Украина готова открыть гуманитарные коридоры, на деле все происходит с точностью до наоборот. И то, что рассказала мне коллега, это со всей очевидностью подтверждает. После нескольких неудачных пыток выехать из Киева на одном из блокпостов в районе Южного моста женщину развернули, пояснив, что выезд закрыт, так как «оккупанты» расстреливают мирных жителей, она решила еще раз испытать судьбу. Заплатив бешеные деньги за такси (тарифы на него взлетели в 8-10 раз), женщина приехала на Дарницкий железнодорожный вокзал и увидела тучи людей, которые штурмовали поезд «Киев-Львов». Они облепили вагоны как пчелы улей, матерясь, срываясь в истерику и расталкивая друг друга локтями. По городу распространилась информация, что на Центральном железнодорожном вокзале столицы обезумевшая толпа затоптала ребенка.
Моей коллеге все-таки удалось забраться в вагон, где людей набилось столько, что ей с дочерью пришлось стоять в тамбуре, прижавшись друг к другу. Поезд отправился после полудня, а во Львов прибыл только глубокой ночью. Вокзал там кишел людьми. В тот день он принял четыре состава с эвакуированными из разных регионов Украины – 14 тысяч человек. Измученные дорогой и нервами, до утра все ждали окончания комендантского часа – он также действует в городе. За это время выяснили, что цены на аренду квартир в связи с ажиотажем местные паны и панянки взвинтили в 10 раз. Самая крохотная «однушка» подпрыгнула в цене до 3500 долларов. Как говорится, кому война… Те, кому такие расходы не по карману, в том числе и моя коллега, двинули искать приюта дальше, вглубь Западной Украины…
Русские рубят русских
Киев готовится к штурму. В воздухе разлиты страх, оцепенение и растерянность. Со дня на день, говорят, начнется. По всему городу на перекрестках стоят баррикады из мешков, шин, бетонных плит и подручных средств, напоминающие о временах майдана. А кое-где даже противотанковые ежи – как в старом кино про войну. Кварталы прочесывают патрули в гражданском или камуфляже с желтыми повязками на рукаве.
Людей на улицах мало, но там, где открыты магазины и аптеки, моментально выстраиваются огромные очереди. Народ уже не бросается врассыпную, как в первые дни, слыша доносящийся с окраин звук канонады. Привыкают жить в условиях военного времени. Хлеб по-прежнему один из самых востребованных продуктов. Отпускают строго по одному-два батона в руки. Многие становятся по второму кругу, берут впрок – на сухари, поскольку никто не знает, что нас всех ждет завтра. Полки на три четверти пустые. Пока есть соки, мороженое, конфеты и крабовые палочки. Корм для животных смели в первые же дни, и теперь хозяева кошек и собак делят с ними свой военный паек.
Труднее всего молодым мамам и немощным старикам. Сегодня я почувствовал себя «тимуровцем» – принес немного продуктов и лекарство совершенно посторонней бабушке из соседнего микрорайона, которая осталась одна. Дочь 85-летней женщины, недавно перенесшей инфаркт, живет в Москве и, зная об этом, соседи наотрез отказались ей помогать: «Это из-за вас, русских, у нас теперь война!» Принимая пакет от меня, старушка заплакала: «Вот мы и дожили – русские рубят русских!» В убежище бабушка не идет. Говорит, если что, лучше умереть дома.
Боже, храни Америку!
Чтобы проверить, права ли бабушка, я решил наведаться в ближайшее к ее многоэтажке убежище, которое находится в помещении средней школы. На входе путь мне преградил двухметровый детина в камуфляжной куртке и потребовал документы. Долго рассматривал паспорт, потом меня, но пропустил. Спустившись в подвал, я увидел человек сто людей разного возраста, которые сидели и лежали на старой школьной мебели. Спертый воздух, мрачные серые стены, подслеповатый фонарь под нависающим потолком. На лицах – тревога и отрешенность. Как в очереди на приеме к врачу. Не смотря на большое скопление людей, масок на лицах нет. Некоторые кашляют (в подвале сыро), но никто от них не шарахается – судя по всему, ковид мы уже победили. У самого выхода, положив тетрадку на стул и склонившись над ним, девочка лет 15 делает уроки. «Ты, видать, отличница? – Спрашиваю у нее. – Разве занятия не отменили?» Она улыбается: «Не отличница, но надо готовиться, скоро же экзамены выпускные!»
Ее оптимизм не разделяет дедуля лет под 80, расположившийся рядом: «Ох, не знаю. Быстро это не закончится. Но мы все равно победим!» Пытаясь понять, «чьих» он будет, задаю уточняющий вопрос: «Кто это мы? Вы же видите какая у них силища!» После этих слов он выпрямляет спину: «Да они уже последнего бурята из тундры мобилизовали! А с нами сегодня весь мир!» И, перекрестившись, произносит: «Боже, храни Америку!»
Прощай, декоммунизация?
Киев дружно заговорил на русском. Мова как будто эвакуировалась вместе с беженцами в сторону Западной Украины. Русская речь все чаще звучит в очередях и бомбоубежищах, кассиры и продавцы тоже заговорили по-русски, что еще пару недель назад каралось увольнением. И даже детина из территориальной обороны потребовал у меня сегодня документы – на чистом русском языке. Что это, зрада или пэрэмога? Стремление показать «оккупанту», что мы более русские, чем вы? И не надо нам, здесь, мол, рассказывать о националистах и бандеровцах?
А на днях я увидел бигборд на проспекте Победы возле метро «Шулявская». На черном фоне оранжевыми буквами было написано:
«24 февраля. Ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили, что началась война. Великая Отечественная!»
Вот такой неожиданный и хитрый ход конем сделали украинские «декоммунизаторы» и их инструкторы из вашингтонского обкома. Не правда ли, есть над чем задуматься гроссмейстерам с противоположной стороны?
источник