Август 2008-го, как и февраль 2022-го знаменовался олимпийским годом. 8 августа стартовали летние Олимпийские игры в Пекине, и накануне генеральный секретарь ООН традиционно призвал приостановить боевые действия на время проведения этих международных спортивных соревнований – в силу известного обычая, который восходит еще к античной эпохе. Однако, именно в этот день, 8 августа 2008 года началась война в Южной Осетии.
Этот вооруженный конфликт не только откорректировал карту Закавказья, но и ощутимо повлиял на общее развитие политической ситуации на постсоветском пространстве – прежде всего, в Грузии, России и на Украине, которая, по мнению многих наблюдателей и экспертов, явилась тогда косвенным участником противостояния на Кавказе. Сегодня, в виду сложившихся обстоятельств на Украине, чувствуется необходимость еще раз проанализировать последствия и причины войн.
После признания ЛДНР и последующей эскалации, украинские и российские СМИ часто сравнивают между собой эти конфликты, указывая на их очевидные сходные черты. Все современные войны похожи – но война в Грузии и на Украине похожи настолько, что могут показаться растянутыми во времени этапами одной и той же «большой борьбы».
Такая война с самого начала выглядит для большинства жителей Украины чудовищной нелепостью, какой она казалась и большинству жителей Грузии. Однако, политика прошлого грузинского руководства, которое санкционировало «операцию по наведению в Цхинвальском регионе конституционного порядка» была направлена на разжигание конфликта, а призывы решить проблемы мирным путем приравнивались к измене и сепаратизму. Украинское правительство, в свою очередь, упорно продолжает копировать эти действия – несмотря на то, что практически все грузинские политики, которые втянули свою страну в югоосетинский конфликт, получили впоследствии впечатляющий вотум народного недоверия. Спустя всего несколько лет большинство из них, фактически, бежали из Грузии, где против них возбуждена вереница уголовных дел. Причем, экс-президент Михаил Саакашвили, лишенный гражданства и объявленный на родине персоной нон-грата, получил убежище именно на Украине, где ему предоставили должность одесского губернатора и карт-бланш для начала новой политической карьеры.
Конечно, внезапно вспыхнувший конфликт в Южной Осетии возник не на пустом месте. Он имеет давние корни, которые можно проследить вплоть до эпохи распада СССР. В начале 90-х годов получившая независимость Грузия скатилась в хаос гражданской войны. Боевики националистических подразделений, которые практически во всем напоминают нынешних украинских, развернули вооруженную борьбу против «сепаратизма», вполне предсказуемую и губительную для многонационального государства.
Эта борьба закончилась фактическим поражением – в результате кровавого этнического конфликта Тбилиси утратил контроль над большей частью территории Абхазии и Южной Осетии. Но вместо того, чтобы сделать из этого выводы, предложив республикам взаимно приемлемый компромиссный план мирного сосуществования и сотрудничества, грузинские власти сделали ставку на подготовку к новой «освободительной» войне, превратив ее в главный принцип государственной политики.
Бывший министр обороны Грузии Ираклий Окруашвили открыто признал это в интервью агентству Reuters: «В 2005 году мы разработали военные планы по захвату как Абхазии, так и Южной Осетии. План изначально предусматривал двойную операцию вторжения в Южную Осетию, взятие под контроль Рокского туннеля и Джавы». Для реализации этих намерений Грузия начала масштабное перевооружение и подготовку армейских частей, которой руководили военные специалисты из США.
Атака на Южную Осетию стала логичным результатом этой последовательной милитаристской политики. В Грузии открыто надеялись, насильственное замирение РЮО получит решительную поддержку со стороны США. К тому же, вмешательство России, выступившей на стороне югоосетинских сил, позволит втянуть ее в острую конфронтацию с США – и это, в итоге, заставит Москву отступить, воздержавшись от решительных действий на территории Закавказья.
Но этот план потерпел крах. Объясняя поражение грузинской армии президент Саакашвили объявил провалившееся наступление оборонительной операцией, и без лишних рефлексий заявил о выдающейся победе грузинских войск, которые остановили наступление «российских агрессоров». Однако эта фантастическая версия была высмеяна международными наблюдателями и не встретила поддержки в грузинском обществе, которое окончательно утратило доверие к лидеру Революции роз.
И что мы видим в итоге? Украинские власти, приютившие у себя бывшего грузинского президента, идут тем же путем. С той разницей, что развернувшийся на Донбассе конфликт продолжается уже давно, и привел к тем же событиям, что и августе 2008 года. Признание ЛДНР моментально создало ясную перспективу новой политической реальности. Оно заключается в том, что долгоиграющие «танцы с бубнами» закончились. И в результате Киеву и его западным партнерам придется расстаться с ролью «отчаянных авантюристов».
В украинском экспертном сообществе до многих начинает доходить – Киев доигрался, эти территории уже не вернутся в состав Украины.