... Дверь хлопнула, впустив в бар «Борщ» возле бывшей заправки «КЛО» морозное облако, которое тут же растворилось в луже, непринуждённо собравшейся возле входа. Саша Шухов по прозвищу Шухер зябко поёжился и навернул второй за этот вечер стопарь. В американском секторе зоны водку поставляли из каких-то таинственных источников, владельцы которых смело экспериментировали с навозом, различными настойками засушенных кактусов и прочими экстремальными, но крайне дешёвыми ингредиентами. Передёрнуло.
Клиент, с...ка, не шёл. А он был очень нужен, поскольку бабла практически не осталось. Его и так особо не было, но теперь, когда все входы и выходы в зону почти закупорили в связи с новой политикой «сдерживания агрессивного экспорта артефактов в русский сектор», желающих совершить сталкинг почти не стало. Дорого, стрёмно и, в общем-то, бесперспективно. Вот раньше, до первого, «оранжевого выброса», всё было совсем по-другому. Райские денёчки! Каждый вечер в «Борще» собирались сталкеры, которые, толкнув добычу из «Зоны ЮА», гудели, как стадо озабоченных пчёл. Шухер даже улыбнулся, вспоминая те славные денёчки. И чуть было не прозевал клиента. Точнее, клиентку, которая заявилась на встречу в лыжном комбинезоне «Дольче Габбана» и рюкзачком «Луи Виттон», надетым почему-то спереди. «Вообще не палится подруга», — огорчённо подумал Шухер и помахал рукой. Дамочка поправила очки и направилась к столику сталкера. «Симпатичная милфочка», — подумал Шухер, но по мере сокращения дистанции его мнение менялось. Судя по всему, дамочку натягивало не одно поколение пластических хирургов, передавая своё изделие из рук в руки. Подойдя к столику, чудо хирургии брезгливо осмотрело пластиковый стул с явными признаками органических выделений человеческого организма. Правда, давно и бесповоротно засохших. Поколебавшись некоторое время, клиентка решительно села и закинула ногу на ногу. В результате правый глаз у неё прищурился, а левый открылся на всю данную природой ширину (или высоту). И даже больше. «Хотя бы не лопнула», — невесело подумал Шухер и учтиво отрекомендовался:
— Саня... Александр то есть. Зовите меня Шухер.
Дама галантно протянул руку, которую, чуть замешкавшись, сталкер аккуратно пожал двумя пальцами, и представилась:
— Я Йуля, а фамилия моя слишком известна, чтобы, ну вы понимаете...
Шухер понимал, поэтому изобразил всем лицом глубочайшее внимание.
В этот момент мерзко заиграла какая-та бл...ская музыка, которую в секторе крутили по национальной квоте, и возле шеста появилась восточного вида девица. Судя по её движениям, она задумала вступить в половой акт с этим вертикальным предметом. Йуля кинула оценивающий взгляд на стриптизёршу и поинтересовалась:
— И как ей, бедненькой, не холодно?
— Да это Джамбуна, она привычная. К тому же у неё специальный костюм телесного цвета с подкладкой в палец толщиной. Хотя да: для её щели и этого мало, — пояснил Шухер и осёкся. Что-то он начал городить всего лишь после второй рюмахи.
Йуля тактично пропустила слова про щель восточной красавицы в поролоне и стала излагать суть событий:
— У меня есть бабушка... точнее, была. И она похоронена на кладбище, а оно в зоне... Знаете, столько детских воспоминаний с ней связано... Помню, иду я в красном платье, таком в обтяжку, на шее ёлочная гирлянда, ботинки с красными шнурками, в руке корзинка с печеньками, пирожки с грибочками, кокс... Точнее, кокос.
— Бабуля употребляла?
— Нет, ну что вы... Так, могла всадить пару дорожек, но это даже не считается по сравнению с тем, что происходило после второго выброса.
Шухер понимающе кивнул. Наркоманы в зоне стали обычным явлением.
— Так вот, мне надо навестить её на кладбище. Такая романтичная фантазия... Вдуть с могильного камушка парочку дорожек, помянуть бабулю.
— Ну вдуть вы можете и здесь, незачем переться в такую даль. К тому же ваша родственница, скорее всего, самостоятельно выкопалась и теперь бродит по зоне с задумчивым выражением бывшего лица.
— Кааак?!
Йуля разволновалась и пошла пятнами различных цветов. Она переменила позицию ног, и в результате правый глаз вообще закрылся, а левый прищурился. К тому же уши стали шевелиться в каком-то асинхронном режиме.
— Ну как-как... Обычно дело. После второго выброса все мертвяки откопались и стали рваться в сектор ЕС, поскольку хотели туда, видимо, евроинтегрироваться. Большинство из них, конечно, сожгли из ранцевых огнеметов НАТО, а оставшиеся стали охотиться на зелёных зайцев-наркоманов, которых в зоне к тому времени расплодилось просто немерено. Возможно, ваша бабушка до сих пор гоняет по кустам, откусывая зайчишкам головы там, яйца...
Шухер прервал сам себя: «Херню какую-то несу, отговариваю дамочку от экспедиции, не, ну не идиот?!». Раздался страшный грохот. Южная дамочка таки доломала шест, благополучно сверзилась со сцены и теперь светила натуральной задницей через порванный поролон. Немногочисленные посетители засвистели, кто-то заорал «СУГС», и его ожидаемо послали на х.... Йуля занервничала. Надо было спасать ситуацию.
— Впрочем, ваша бабуля могла и не восстать. Такое бывает. Никто не знает почему. Зона — она такая...
Дама сумела принять позу, в которой оба её глаза уставились на сталкера в упор:
— Сколько вы хотите, Саша?
«Ха, Саша», — усмехнулся Шухер, не спеша вытащил из кармана блокнот с надписью «Наш зад в ЕС», вывел авторучкой с обгрызенным кем-то кончиком приличное число и подтолкнул бумажку у Йуле. Она внимательно ознакомилась с арабскими цифрами. Даже пошевелила губами, что-то подсчитывая. Наверное, прикидывала разумность затрат на реанимацию детских воспоминаний.
«Пи...ц, опять пролетел», подумал Шухер, наблюдая за движениями ушей бывшей клиентки.
— Йа сАглАсна, — сказал Йуля.
–... Вы можете, б...ть, зад пониже держать? — матерился сталкер на Йулю, чьи полукружия выделялись на фоне покрытых инеем и какой-то жёлтой дрянью кустов. Они уже полчаса валялись возле блокпоста, ожидая возможности проникнуть в зону. Шухер разработал целую спецоперацию по отвлечению внимания дежурной смены. Его знакомый по кличке Е...ло запросил немалую сумму и вот теперь, с...ка, опаздывает. Наконец послышался звонкий пердеж китайского внедорожника, и возле блокпоста тормознул чёрный джип с эмблемой зайца, нюхающего кокс. Хлопнула дверь, и раздался долгожданный ор:
— Ты, что, с...ка, меня не узнаёшь?! Какие, в твою ж...пу, документы? Да моё е...ло здесь все знают!
Дружок не зря носил свою кличку. Его репризы были однообразны, но всегда срабатывали. Пока вояки с воодушевлением срались с Е...лом, Шухер с Йулей почти незаметно пересекли невидимую линию, отделяющую Зону ЮА от внешнего мира. С ходу Йуля вляпалась в дерьмо, которого здесь было просто до фига. Шухер с ужасом понял, что она пошла в зону на лабутенах с огромными каблуками. Теперь перетянутая дама с матами счищала дерьмо с подошвы красного цвета.
— Здесь всегда так насрано?! — раздражённо поинтересовалась Йуля.
— Всегда... Тут рядом ферма с победобесными свиньями. После выброса они мутировали и периодически бесятся. Вожаком у них Хрюкова. Целая куча самок. Боровов почти нет. Я только двух встречал. Один по кличке Назар. Судя по цвету дерьма, вы именно в его экскременты вступили. Апесов обычно по-другому гадит.
— А они апасные? — поинтересовалась Йуля, придирчиво осматривая вторую туфлю.
— Не особо. Когда ещё был вай-фай, они периодически заманивали доверчивых идиотов, выкладывая фотки с силиконом. Хрюкова вообще картины малевала. Потом поили их клофелином и тырили деньги.
— Конченные! Столько с...ть! — жёстко отреагировала Йуля.
— Согласен. А другой обуви у вас нет?
— А чем эта плоха? Штука евро за пару. В гостинице, правда, есть валенки от Джимми Чу...
Сталкер понял, что продолжать бесполезно. Двинулись к виднеющемуся возле леса свинарнику, на котором развевалось дырявое знамя непонятного цвета. Йуля сопела сзади, периодически вступая в хрустящее на морозе дерьмо, которое под верхней корочкой обладало отличной вяжущей структурой. Шухера стали мучить нехорошие предчувствия. Он так разволновался, что чуть было не пропустил лёгкое дрожание воздуха над снегом.
— Стоять! — страшным шёпотом заорал сталкер.
— С х...я ли? — резонно поинтересовалась Йуля. — И не орите на меня, я вся в дерьме!
Шухер показал на красный шарик, который валялся недалеко от аномалии:
— Митбол! Котлета по-нашему. Названа в честь сталкера Коли, который всегда любил соваться во все дырки. Гравитационная ловушка. Проворачивает в фарш и формирует шарики. Коля её нашёл и назвал «Котлетой». А в американском секторе переименовали в «Митбол».
— А что с Колей?
— Отошёл от дел. Открыл ресторан, в котором подают митболы с кошатиной. Называется «Мялюр». Хотел получить две мишленовские звезды, но буквально на днях выгреб п...ды от клиентов.
Осторожно миновав митболовско-котлетную аномалию, участники экспедиции к надгробию бабуси вошли в лес. Шухер объявил привал. Вытащил сигарету, минут пять щёлкал зажигалкой «Зиппо», пытаясь добыть огонь. Бензин, с...ка, замёрз. Наконец удалось прикурить. Выпустив вкусную струю дыма, сталкер, как в замедленном кино, увидел зелёного зайца, который в прыжке нырнул в сугроб и захрюкал. Потом появился второй, третий, четвёртый...
Толкнув Йулю в спину, Шухер упал прямо в снег. Дамочка даже не матернулась в ответ на подобное обращение. Впереди тем временем творилось нечто невообразимое: сотни зелёных зайцев бросались в снег, зарывались в него мордочками и ожесточённо фыркали.
— Зелёные зайцы не опасны, но могут затоптать массой, и часто они садятся за руль, чтобы на скорости в...ться в дерево, — счёл нужным объяснить сталкер.
— А чем они там занимаются?
— С ума сходят. Они же наркоманы. Всегда снег за кокаин принимают. Нюхают и не могут понять, почему не вставляет. Обычная история. Со второго выброса всё началось.
Поскольку зайцев не штырило, они стали возбуждённо верещать и занюхивать ещё интенсивнее. Дорога была перекрыта. Шухер с тоской посмотрел на потухший бычок. Спасение пришло с неожиданной стороны. Раздался истерический визг: «Поехали, поехали, поехали, йоб твою мать!» — и прямо в толпу нюхающих зайцев врезались сани, в которые был впряжён обезумевший олень с трёхлучевой звездой на лбу. Ими управлял растрёпанный мужик со следами детокса на всём теле и блуждающим взглядом. Ну как управлял... Он наяривал оленя кнутом по жопе, и тот ломился вперёд. Сталкер сориентировался мгновенно. Схватив Йулю за шиворот, он, крякнув от натуги, закинул её в сани и следом прыгнул сам. Возница безумным взглядом уставился на неожиданных пассажиров.
— Смерть зелёным, подали от Москвы, армавир! — заорал Шухер. Извозчик понимающе кивнул и практически осмысленно произнёс:
— Поехали, йоб твою мать!
— Лежи тихо, это безумный кондитер, который здесь давно носится. Он едет прямо на кладбище, поэтому мы здорово сэкономим время.
Олень нёсся с невероятной скоростью, чудом разминаясь с елями, кустами и кучами заячьего дерьма. Возле какого-то полуразрушенного забора он заложил невероятный вираж, и Шухер с Йулей вывались из провонявших патокой саней. Они оказались у ворот заброшенного кладбища. Вдалеке виднелись ровные ряды разрытых ям с повалившимися крестами. Сталкер наконец-то раскурил бычок и помог Йуле найти центр тяжести. И вздрогнул. Прямо возле них стоял лысый волк, небрежно опираясь на табличку, где значилась пропускная способность погоста.
— Привет, Йуля, кофе идёшь пить? — буднично спросил лысый волк и почесал колено.
источник