В памяти народа Южной Осетии слово «миротворец» всегда будет связано с благородством, честью и беззаветной готовностью жертвовать собой ради мира и спокойствия на земле.
В июне 1992 года в Дагомысе было подписано четырехстороннее (Россия, Грузия, Северная Осетия и Южная Осетия) Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта, согласно которому были созданы Смешанные силы по поддержанию мира (ССПМ), включавшие по одному батальону от каждой стороны – всего 1500 человек.
А уже 14 июля в 1992 году российские миротворцы в составе трехсторонних Смешанных сил по поддержанию мира вошли в блокадный Цхинвал и обескровленную многолетней войной Республику. Народу Южной Осетии, провозгласившему независимость, приходилось все это время в одиночку сопротивляться превосходившим его количеством и силой грузинским агрессорам, что привело к тысячам убитых и раненых среди мирного населения и защитников Отечества.
Население встречало российских миротворцев со слезами на глазах, женщины, как в далеком 1945-м, бросали цветы на броню. Непривычная тишина установилась на земле Южной Осетии. И хотя никто не верил, что мир наступил надолго, появилась надежда на стабильность и защиту.
Формат Смешанных сил по поддержанию мира (ССПМ) был уникальным, потому что обычно в других странах миротворцы представляют из себя военные формирования третьих стран, не участвовавших в войне. А здесь, помимо России, в состав миротворческих сил вошли и вооруженные формирования самих сторон, участвовавших в конфликте Южной Осетии и Грузии. Хотя это было неожиданностью для многих, вплоть до прихода к власти в результате антиконституционного переворота в Грузии Михаила Саакашвили, такая схема себя оправдывала, и деятельность миротворческих сил отличалась слаженностью, редкой для миротворческих операций, к тому же в таком необычном, уникальном формате.
Впоследствии три батальона объединили под единым командованием, которое возглавил российский генерал-майор Анатолий Меркулев. Служба в зоне конфликта была сопряжена с постоянной опасностью, время от времени происходили инциденты на дорогах, на приграничных территориях, неизбежно сопровождаемые кровопролитием. Грузинские бандиты захватывали мирных граждан в заложники, требуя за них выкуп, в районах компактного проживания грузинского населения местные и заезжие экстремисты перекрывали движение по дорогам, добиваясь освобождения задержанных преступников, пытали и расстреливали попавших к ним в руки осетинских военнослужащих и миротворцев. Чаще всего только российским миротворцам удавалось остановить кровавые стычки, предупреждать эскалацию конфликта, рискуя собственными жизнями.
Важным элементом в процессе мирного урегулирования грузино-осетинского конфликта являлась Смешанная контрольная комиссия (СКК), образованная в соответствии с Соглашением о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта от 24 июня 1992 года и Протоколами к нему в целях обеспечения контроля за прекращением огня, выводом вооруженных формирований, обеспечением режима безопасности в зоне конфликта, а также за поддержанием мира и недопущением возобновления боевых действий, осуществлением координации совместной деятельности сторон по стабилизации обстановки, политическому урегулированию конфликта и экономическому восстановлению пострадавших районов, возвращению и обустройству беженцев и вынужденных переселенцев.
СКК изначально состояла из трех частей – российской, северо-осетинской и грузинской. Южная Осетия вначале не была признана стороной в конфликте. Смешанной контрольной комиссии были приданы Смешанные силы мира и правопорядка, которые были призваны выполнять решения СКК. А эти решения принимались по принципу консенсуса. То есть, если даже одна сторона не согласна на какое-то решение, то оно не принимается. СКК, созданная в 1992 году, свою задачу по разведению сторон и водворению мира выполнила, и наступила пауза.
Однако начиная с 1994 года начали раздаваться призывы к ее возобновлению. Южная Осетия с этим была не согласна, так как не имела непосредственных рычагов влияния на принимаемые решения. Руководство Республики согласилось только после того, как Южная Осетия получала международно признанный статус равноправной стороны в переговорном процессе и право непосредственно влиять на принимаемые решения. Таким образом, в СКК появилось уже четыре стороны. В работе СКК на регулярной основе получила право участвовать СБСЕ (ныне – ОБСЕ), которая была не стороной в переговорах, а имела статус участника. Также по мере необходимости на заседания СКК и встречи сопредседателей приглашались представители УВКБ ООН, Еврокомиссии и некоторых других международных организаций.
Смешанной контрольной комиссией в разные периоды ее деятельности от югоосетинской стороны руководили Габараев В.Н., Шавлохов А.А., Тибилов Л.Х. С 2001 года сопредседателем СКК от югоосетинской стороны был министр по особым делам РЮО Борис Чочиев.
Работать в рамках этого органа было не просто. Грузия признала формат миротворческой операции под военно-политическим давлением и поэтому ее представители не горели желанием выполнять достигнутые договоренности. Да это и неудивительно, еще недавно Грузия была стороной, которая проводила государственную политику уничтожения или изгнания осетин с родной земли, реализовывала мероприятия по всесторонней изоляции и блокаде Южной Осетии. «Вся наша политика в рамках переговорного процесса была построена на неукоснительном соблюдении международного права, ранее подписанных соглашений, поэтому в глазах российских и международных представителей наша позиция обоснованно выглядела всегда более аргументированной и заслуживающей уважения и доверия», – так характеризовал сущность работы СКК ее сопредседатель от РЮО Б.Чочиев.
Хрупкий мир держался до прихода к власти режима М.Саакашвили в 2004 году. В Грузии нагнетается антироссийская и антиосетинская истерия, усиливается милитаризация страны. Начинается открытая трансформация грузинского миротворческого батальона в обычную грузинскую военную структуру, постепенно вышедшую из подчинения единому командованию ССПМ. Более того, грузинское руководство стало рассматривать эту структуру как ударную силу в готовящемся новом вооруженном нападении.
Уже в августе 2004 года была предпринята неудачная попытка покорить Южную Осетию силой. Но все последующие события наглядно указывали на то, что грузинское руководство не сделало правильных выводов из августа 2004 года.
Российским миротворцам приходилось прилагать немало усилий для сохранения механизма ССПМ в зоне конфликта, хотя вынужденное сотрудничество с открытым врагом становилось все опасней – грузинские солдаты в мундирах «голубых касок» совершали бесчисленные попытки дискредитации российских коллег, провоцировали их на противостояние, всеми силами пытались доказать неправомерность их присутствия в зоне конфликта.
Не отставали от военных ястребов и грузинские политики. 15 февраля 2006 г. парламент Грузии принял постановление, в котором деятельность миротворцев оценивается негативно, а действия России – как попытка аннексии Южной Осетии. В этой связи правительству поручалось начать процедуру пересмотра подписанного в Сочи 24 июня 1992 г. российско-грузинского соглашения о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта, в целях замены российских миротворцев на «эффективную международную миротворческую операцию».
В этот же день МИД России выступил с заявлением, в котором подчеркнул, что данное решение грузинских парламентариев чревато ростом напряженности в зоне конфликта, подтвердил, что российская сторона будет продолжать действовать исходя из собственной ответственности за поддержание стабильности и безопасности в регионе, высказался в пользу сохранения действующего переговорного формата.
20-21 февраля 2006 г. в Москве состоялась консультативная встреча российского, югоосетинского и североосетинского сопредседателей СКК. Принято заявление, в котором выражается озабоченность в связи с деструктивной политикой Грузии и провокациями в отношении российских миротворцев, а также содержится призыв к грузинской стороне отказаться от линии на слом существующего формата СКК и подрыва ССПМ, воздержаться от перевода в практическую плоскость вопроса о прекращении миссии миротворцев, приступить к совместной разработке документа о гарантиях безопасности и невозобновлении военных действий и совместной программы действий по урегулированию грузино-осетинского конфликта.
На то, что Тбилиси готовится к войне, косвенно указывала и частая ротация грузинского батальона ССПМ в зоне конфликта, что позволило Грузии к лету 2008 года «прогнать» через Южную Осетию практически все свои общевойсковые соединения. Знание местности, расположения российских постов и позиций югоосетинской армии во многом и предопределили относительно успешное начало августовской грузинской агрессии в ее первые часы.
Маски были окончательно сброшены в августе 2008 года: грузинские наблюдатели покинули штаб накануне агрессии, а батальон вместе с регулярными войсками, вторгшимися в город, открыл огонь по Цхинвалу и по расположению российского миротворческого контингента. Многочисленные очевидцы и международные комиссии подтвердили впоследствии, что самые первые снаряды были сброшены на расположение российских миротворцев, потерявших 15 человек уже в первые часы крупномасштабной военной операции против Южной Осетии.
Миротворческим батальонам – российскому вместе с осетинским – пришлось занять оборонительные позиции и вести бои на выживание, на защиту мирного населения. И только благодаря проведению войсковой операции по принуждению агрессора к миру, Россия остановила истребление мирного населения и своих миротворцев. В благодарной памяти народа Южной Осетии слово «миротворец» отныне всегда будет связано с благородством, честью и беззаветной готовностью жертвовать собой ради мира и спокойствия на земле.
После признания независимости Республики Южная Осетия Российской Федерацией в соответствии с Договором о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 17 сентября 2008 года и Соглашением о совместных усилиях в охране государственной границы от 30 апреля 2009 года в Южной Осетии сформирована 4-я российская военная база и Пограничное управление ФСБ РФ в РЮО.