Морские порты и железные дороги стран Балтии теряют грузооборот. Об этом свидетельствует публикуемые последние дни квартальные отчеты со статистикой по транзиту. Потери транспортно-логистической отрасли Латвии стали уже привычным явлением, но теперь падает и Литва. Зависимость стратегической отрасли экономики от сотрудничества с коллегами в России и Беларуси при проведении антироссийской и антибелорусской политики неминуемо бьет по кошельку, и показатели «Литовской железной дороги» демонстрируют, что для Прибалтики это правило работает без исключений.
Грузооборот портов Латвии за первый квартал сократился на 8,2%. В абсолютных цифрах потери составляют более миллиона тонн. Антилидером по грузообороту стал Рижский порт, который за квартал потерял более 15% грузов. Перевалка грузов в Вентспилсе сократилась на 3,7%, в Лиепае — на 1,3%.
Цифры потерь кажутся не особо внушительными, особенно по сравнению с показателями прошлого года.
Но в том-то и дело, что падение транзитных показателей Латвии продолжается год за годом и не прекращается даже после предыдущих рекордных потерь.
В 2020-м году грузопоток был меньше, чем в 2019-м, а в 2019-м — меньше, чем в 2018-м. Прошлый год для транзитной отрасли Латвии завершился обвальным падением — минус 28% от показателей позапрошлого года. Порты прибалтийской республики уже практически полностью распрощались с российским углем: его перевалка снизилась на 99%, иными словами, угля больше нет.
Падают и другие традиционные объекты транзита. Нефтепродукты — минус 6,5%, контейнерные грузы — минус 7%, насыпные грузы — минус 13,6%. Заметно выросла только перевалка зерна, и то все понимают, что этот рост — до тех пор, пока Россия не введет в эксплуатацию замещающие мощности в своих портах и не переведет туда транзит как отечественного зерна, так и продукции других государств ЕАЭС.
Ситуацию в сфере латвийского транзита характеризуют не только цифры, но и качественные показатели. «Латвийская железная дорога» объявляет о распродаже за ненадобностью вагонов и рельсов по цене металлолома — это факт, который иллюстрирует катастрофу железнодорожной логистики Латвии лучше любой статистики по грузопотоку.
Сейчас вслед за Латвией вниз по наклонной плоскости падения показателей покатилась и «Литовская железная дорога».
Выручка железнодорожного монополиста Литвы за первый квартал текущего года сократилась на 8%. Это немного, но ведь в предыдущие годы показатели «Литовской железной дороги», в отличие от латвийских и эстонских железнодорожников, только росли.
«Как и любой другой бизнес в мире, в наши дни мы живем чрезвычайно сосредоточенными, готовыми быстро реагировать на любые изменения на рынке. Мы прилагаем большие усилия для оптимизации нашей бизнес-модели, сокращения постоянных затрат и поиска новых каналов получения доходов. Другими словами, мы стремимся воспользоваться этой ситуацией и создать еще более устойчивую бизнес-модель железнодорожного транспорта», — оценивает сложившуюся ситуацию представитель «Литовской железной дороги».
Слова про «оптимизацию бизнес-модели» звучат угрожающе знакомо и снова заставляют проводить параллели с Латвией. Там спасение тонущей от сплошных убытков «Латвийской железной дороги» проявилось в конечном счете в сокращении полутора тысяч сотрудников. Оптимизация бизнес-модели, что неудивительно для гибнущего предприятия, свелась к увольнению каждого шестого работника.
Антироссийская политика будет иметь ровно такие же последствия для транзитной отрасли Литвы, как для Латвии и Эстонии.
Речь именно об антироссийской политике, хотя в случае Литвы, казалось бы, разговор шел не о России, а о Беларуси. Однако Беларусь всегда интересовала Вильнюс именно в контексте антироссийской политики. Главным, что беспокоило в ней литовских политиков, были Союзное государство с Россией, нежелание идти в НАТО и Евросоюз, правопреемство с Белорусской ССР и празднование Дня Победы 9 мая.
В Вильнюсе готовы были приложить любые усилия, чтобы изменить эту ситуацию и вписать Беларусь в антироссийский «санитарный кордон», благо она очень удачно вписывается между странами Балтии и Украиной.
При такой политике прибыли, которые получили «Литовская железная дорога» и Клайпедский порт от транзита из Беларуси (более трети от всего транзита), были не менее странны, чем доходы портов и железных дорог Латвии с Эстонией от обслуживания российских грузов.
Белорусская экономическая модель обязана своему существованию союзу с Россией, и зарабатывать на этой модели, параллельно из кожи вон вылезая, чтобы разрушить российско-белорусский союз, — это девиация, которая рано или поздно должна была быть устранена.
Именно это сейчас и происходит. Литва уже потеряла транзит нефтепродуктов — самый выразительный пример феноменального несоответствия между экономикой и политикой. Нефтеперерабатывающая отрасль Беларуси в принципе существует благодаря Союзному государству с Россией, которое обеспечивало поставки на белорусские НПЗ российской сырой нефти по ценам ниже рыночных. Зарабатывать на этой схеме и в то же время исходить ненавистью к Союзному государству и заманивать белорусов в НАТО было довольно странно.
Зато теперь для Вильнюса все будет логично.
Проводите антироссийскую политику — останетесь без клиентов из России и Беларуси, которые обеспечивают Литве 25% и 34% железнодорожного грузопотока.
Пройдет еще несколько лет, и Литва тоже пустит с молотка рельса и колеса на металлолом, как это сейчас делает ее северная «балтийская сестра» Латвия. Транзит, составляющий пятую часть экономик стран Балтии, формировался как часть народно-хозяйственного комплекса прежде всего для взаимодействия Литвы, Латвии и Эстонии с Россией. Нет взаимодействия — не будет и транзита.
Александр Носович